"Лион Фейхтвангер. Кельнер Антонио (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Но оттого, что усталость и раздражение от поездки по Америке еще давали себя
знать, неловкость кельнера свыше меры выводила меня из терпения, и я сухо
ответил:
- И правильно сделаете.
Рассказал ли старший стюард о нашем разговоре кельнеру Антонио, - он
назвал мне его имя, - я так и не узнал. Но мне казалось, что после этого
разговора Антонио смотрел на меня с тоской, горечью и укоризной, словно моя
мелочность оказалась для него неожиданной. У меня и раньше появлялось иногда
неприятное ощущение, будто Антонио относится ко мне так, словно мы с ним
каким-то странным образом связаны. Теперь это впечатление усилилось.
Я убеждал себя, что все это плод моего воображения. Антонио угрюм от
природы, и не только мной лично он недоволен, а всем на свете. Я убеждал
себя, что только по своей склонности к романтике объясняю его поведение
сложными и таинственными психологическими причинами. Но эти трезвые раздумья
мне не помогали. Столь необычное выражение дружбы-вражды, которое я, как мне
казалось, читал на мясистом, печальном лице кельнера Антонио, все больше
удручало меня. Проще всего было бы откровенно и прямо поговорить с ним; но
это казалось мне слишком смешным. Вместо этого я упрекал себя в душе, что
плохо отозвался тогда об Антонио. Если его уволят, он непременно припишет
вину мне. И незаслуженно: неспособность Антонио так бросалась в глаза, что
если бы я даже и вступился за него, то все равно не смог бы изменить решения
старшего стюарда. Но хотя рассудок и оправдывал меня, в глубине души я
чувствовал себя виноватым. Вид этого нескладного, всегда угрюмого человека
отравлял мне жизнь, совесть моя была нечиста, и все удовольствие от приятной
поездки пропало.
Но по прибытии домой, в тишине моего кабинета, вновь погрузившись в
работу, я очень скоро позабыл кельнера Антонио.
Спустя несколько месяцев дела привели меня на короткое время в Париж.
Стоя перед светофором в ожидании, когда красный сигнал сменится зеленым, я
увидел на задней площадке медленно проезжавшего мимо меня автобуса знакомого
человека с крупным, печально-сосредоточенным лицом. Несколько секунд я
напрягал свою память и наконец вспомнил, что это Антонио.
И сразу же с прежней силой меня охватили чувства, волновавшие меня на
пароходе, страхи и мелкое тайное злорадство, которое вызвала во мне та
злополучная история, восстановившая против меня Антонио. И снова я
почувствовал угрызения совести.
Я убеждал себя, что Антонио, вероятно, давно уже забыл о случившемся,
если вообще придавал ему какое-либо значение. Я убеждал себя, что он,
наверное, нашел себе лучшее, более подходящее для него место. Я убеждал
себя, что я глупец. Но никакие доводы рассудка не могли заглушить
неприятного чувства, жившего где-то в самой глубине моей души.
С трудом мне удалось разузнать его адрес, и я написал ему, чтобы он
зашел. Он ответил по-французски, как видно с трудом подбирая слова, что
предложенное мной время ему не подходит и он придет в другое время,
назначенное им самим. На этот час у меня было намечено важное деловое
свидание. Я отменил его и стал ждать Антонио.
И вот он появился у меня, все такой же нескладный и угрюмый, а я никак
не мог понять, чего ради навязал себе эту неприятную встречу. Антонио же,
казалось, ничуть не был удивлен и даже как будто ждал, что я его позову.
Ничего подобного он, конечно, не высказал, но этот неповоротливый человек в