"Поль Феваль. Королевские бастарды ("Черные Мантии" #7) " - читать интересную книгу автора

На пороге стояла женщина; замерев, она оглядывала гостиную.
Посетительница была высока, стройна и удивительно грациозна; узкое
облегающее платье подчеркивало изящество ее фигуры. И хотя черная кружевная
вуаль скрывала лицо женщины, в угрюмой сумрачной комнате вдруг повеяло
счастливым дыханием молодости и красоты.
"Венере не спрятаться, - говорил латинский поэт, - богиню ты узнаешь
сразу, ее выдаст походка, обнаружит прелесть движений". Не утаить и
совершенства Божьего творения. Спрячьте розу - и ее тут же найдут по
аромату.
Но в стихах Виргилия Венера идет, и ее узнают по божественной поступи,
а эта женщина застыла в проеме двери, и неодолимое очарование источает сама
ее неподвижность.
- Анжела! - прошептал больной; в глазах его затеплилась жизнь, щеки
порозовели. - Подойдите ко мне. Я благодарен вам за то, что вы откликнулись
на мой зов.
Не проронив ни слова, бесшумным легким шагом женщина пересекла комнату.
Так ходит на бархатных лапах пантера, существо восхитительное и пугающее.
Герцог, вздрогнув, замер, как замирают дети, страстно мечтавшие о чудесной
игрушке и вдруг увидевшие ее перед собой.
Женщина остановилась у изголовья мужа (ибо это и была принцесса де
Сузей, герцогиня де Клар), остановилась на том самом месте, где только что
переминался с ноги на ногу Моран.
Она не произнесла еще ни единого слова, но каждое ее движение говорило,
какая мучительная тревога терзает ее душу.
- Анжела! - повторил больной так, словно, произнося это имя, он
испытывал и величайшее счастье, и несказанную муку; казалось, звуки эти и
воскрешали герцога, и убивали. - Подойдите поближе.
Женщина послушно шагнула к изголовью кровати.
- Дайте мне вашу руку, - прошептал больной.
С той же покорностью женщина исполнила его просьбу, но, когда герцог
хотел поцеловать пальцы жены, она отдернула руку, простонав:
- Не делайте этого, ваша светлость!
Он ответил ей голосом, полным мольбы:
- Разве вы не видите, что я умираю?
Черный муар платья и кружевная вуаль затрепетали.
- Я хотела бы, - прозвучал низкий певучий голос, - отдать свою жизнь -
лишь бы продлилась ваша.
Губы де Клара искривила недоверчивая улыбка.
- Став вдовой, вы будете свободной, - прошептал он.
Женщина опустила голову и не проронила ни слова.
- Я хочу вас видеть. В последний раз, - произнес герцог.
Она подняла вуаль.
Будто поток ослепительного света хлынул в угрюмую комнату: облако
золотых волос удивительного оттенка, что холодят и обжигают губы, стоит
приникнуть к ним в поцелуе, высокий, по-девичьи чистый лоб и женский взгляд,
вкрадчиво-пронзительный, будто дамасский клинок, в матовой стали которого
искрят крупинки золота, прямой нос с красиво очерченными ноздрями, строгий
рот, намекающий на чарующую улыбку, гибкая длинная шея - и вдобавок какая-то
дивная, неуловимая прелесть цветения, уже щедрого, но еще юного,
расточающего сокровища первых своих ароматов.