"Поль Феваль. Черные Мантии ("Черные Мантии" #1) " - читать интересную книгу автора

что я сказал, чтобы все было точно... Нн-о, пошел, Красавчик!
Красавчик встрепенулся и стрелой помчался по дороге, в то время как
прислуга, мамаша Брюле, папаша Брюле и их потомство кричали напутствия вслед
уехавшим. В июне темнеет поздно, и было еще светло, когда Лекок и ретивый
бретонский скакун покинули подворье "Отважного петуха", оставив беднягу
Шварца в плену тревожных размышлений.
Господин Лекок, держа в зубах зубочистку, с победоносным видом щелкал
кнутом, спускаясь по небольшим улочкам к реке. Ох, этот шустрый молодчик! Он
одаривал улыбками девиц, он посылал воздушные поцелуи торговкам, стоявшим в
дверях своих лавок, успевал перекинуться остротой с мальчишками и кричал:
"Поберегись, папаша!" - когда встречные уступали ему дорогу.
И его действительно хорошо знали. В городе только и разговору было, что
о ларце, купленном у него богачом Банселлем, об этом сказочном сундуке,
которому и грабители нипочем и который сам хватает мошенника за руку, как
жандарм! Уж эти парижские фокусы! И другие городские богатеи начали
подумывать о том, чтобы приобрести такую полезную вещь. Но сейф стоил
дорого, и переговоры занимали немалое время. В Кане не было известно имя
"Бертье и К°", и говорили попросту: "ларец Лекока". Так что Лекок был
человек знаменитый.
Завидев повозку, люди думали: "Вот и Лекок едет продавать новые ящики.
Этот дело знает и своего не упустит".
Когда господин Лекок в сумерках выезжал из Кана по Воссельскому мосту,
сотни людей были свидетелями его отъезда.
Конечно, само по себе это почти ничего не значит, потому что в конце
концов можно ведь и вернуться. Но мелкие детали - это ручейки, которые
образуют большие реки.
Пока еще не совсем стемнело, господин Лекок гнал свою лошаденку крупной
рысью, приветствуя каждого встречного. С наступлением темноты, отъехав от
города примерно на три четверти лье, он остановил повозку у дверей
постоялого двора, чтобы на виду у всех, кто там был, зажечь свои фонари.
- Славная лошадка, - сказал трактирщик, похлопывая Красавчика по крупу.
- Он таким ходом до самого Алансона доскачет, - бросил в ответ господин
Лекок. - Трогай! Но-о-о!
В пятистах шагах от трактира дорога поворачивала; справа от нее чернели
заросли конских каштанов. Сразу после поворота Лекок резко остановил свою
лошадь. Он огляделся и прислушался, но дорога была пустынна. Тогда он
соскочил с повозки, взял Красавчика под уздцы и повел его в гущу зарослей по
дорожке столь узкой, что повозка едва проходила по ней. При первой же
возможности они свернули с тропы. Красавчик, которого хозяин с силой тащил
за собой, продирался сквозь заросли каштана и волок за собой повозку. При
свете дня ее можно было легко увидеть, но в темноте все, что находилось за
пределами дороги, было полностью скрыто от глаз.
Лекок освободил свою лошадь от упряжи, отвел ее еще на двести или
триста шагов и привязал в самой чаще зарослей. Затем он вернулся к повозке
и, не мешкая, сменил свои щегольские клетчатые панталоны на синие бумажные
штаны с потертыми коленями. Вместо элегантного дорожного сюртука он
облачился в полотняную куртку, а на голову надел грубую шапку из рыжей
шерсти и надвинул ее на глаза.
Странный вид для любовника, спешащего на свидание!
Затем он снял сапоги и надел мягкие туфли, а сверху - грубые башмаки с