"Поль Феваль. Черные Мантии ("Черные Мантии" #1) " - читать интересную книгу автора

щегольски одет, недурен собой, смел, весел, общителен. Наш Шварц говорил
себе это, роя углубление и одновременно поглядывая на свои сокровища. Ах,
банкнота! Желанная банкнота, предмет безумной страсти! Великолепный образчик
банковских изделий, не особенно чистый, но и без разрывов, склеенных
бумагой. А сколь прелестно все изображенное на ней! Безбожники, полюбуйтесь
билетом французского банка: пелена спадет с ваших глаз.
Да, да, этот Лекок в своем жилете и клетчатых панталонах способен
нарушить семейный покой. На банкноте были булавочные проколы, которые ее
очень украшали. И рисунок, и булавочные уколы суть не что иное, как
пленительные ямочки на обличье банкноты. У Лекока было, как видно, немалое
состояние; об этом свидетельствовала его внешность, костюм - все. Банкноты
имеют иногда особые приметы, вроде родинок у дам. В углу тысячефранкового
билета находилась подпись Боннивэ-сына с росчерком.
Итак, поразмыслим: что делать? Пойти к комиссару полиции? Вручить ему
банкноту, золото и серебро? Такая мысль возникала у Ж.-Б. Шварца, поскольку
он был, напомним, честным человеком; но, по совести говоря, имел ли он право
так поступать? Ведь это было бы прямым предательством: а если ревнивый муж
пронзит Лекока своей шпагой?..
На что, однако, рассчитывает Боннивэ-младший, ставя свою подпись в углу
банковского билета?
Это, очевидно, рекламный трюк. Ж.-Б. Шварц закончил копать углубление и
стал искать два плоских камня. Мысль пойти к комиссару полиции отпала. Этот
чиновник отнесся к нему недоброжелательно, и ему могла прийти на ум фантазия
взглянуть на изнанку вещей. Наш Шварц нарушил закон, и результатом его
неосмотрительности может стать суд присяжных!
Нужно ведь исходить из худшего. Допустим, совершено преступление, и
тогда Ж.-Б. Шварц, воплощенная невинность, окажется соучастником. Кроме
того, Лекок, как известно, связан с дружками, которые учились в каком-то
особом заведении.
Наш Шварц отыскал два плоских камня, выложил дно углубления галькой и
спрятал там плоские камни с банкнотой посередине, выполнив все это очень
аккуратно. Вся его мальчишеская угловатая фигура наверняка вызвала бы у вас
сочувствие. Ведь требуется проявить героизм, чтобы вот так похоронить свой
первый банковский билет - живой, улыбающийся, обожаемый. И несмотря на
гебвиллерские корни, Ж.-Б. Шварц держался в этом деле так, как если бы он
был римлянином. Он положил две золотые монеты рядом с банкнотой, а
серебряные - рядом с золотыми и бросил первую горсть песку.
От этого скорбного звука в человеческих жилах стынет кровь. Наш Шварц
прикрыл глаза, чтобы не замечать кончик росчерка Боннивэ-младшего,
видневшийся меж камней. По его щеке скатилась одинокая слеза. Добрая душа! И
он стал спешно, полными пригоршнями бросать землю, так что вскоре углубление
было засыпано.
Ж.-Б. Шварц уселся рядом с тайником, в котором он закопал нечто
большее, чем свою жизнь. Ему хотелось есть, его мучила жажда, но какое это
имело значение? Он не мог уйти. Невидимый магнит притягивал его к этой
земле, где покоилась его душа.
И нам это уже ясно дали понять. Здесь находился не банковский билет
достоинством в тысячу франков, а зерно миллиона. Но ведь такие зерна, в
отличие от других, не должны попадать в землю.
Ж.-Б. Шварц стал забавляться тем, что насыпал небольшой холмик над