"Поль Феваль. Черные Мантии ("Черные Мантии" #1) " - читать интересную книгу автора

моя Жюли, ты - сама честь, достоинство и чистота! Я могу вытерпеть все;
переносить то, что происходит со мной теперь, - это в моих силах, и я даже
радуюсь сознанию того, что несу часть и твоего бремени. Но узнай я, что ты
страдаешь, - и прощай мое мужество, наличие которого зависит только от тебя.
Я перестану верить в Провидение, если оно откажется от тебя. Я прокляну его.
Понимаешь, это ловушка; интуиция подсказывает мне, что я прав: я не
намерен в нее попадать. Я знаю, где спрятать письмо, и я буду постоянно его
дописывать, а через несколько дней оно расскажет тебе обо всех моих
переживаниях. На случай, если меня спросят, что я делаю с бумагой, я напишу
другие письма и пошлю их в Лондон, чтобы пустить ищеек по ложному следу.
Да-да, так я и поступлю. Пусть они читают эти письма, если хотят, и пусть
пытаются с их помощью разыскать тебя. Я ношу секрет в своем сердце.
Они являются моими врагами, но странное дело, они будто не желают мне
зла. Беда только, что учился я немного, и мне трудно объяснить свои мысли,
ведь мне самому они кажутся совершенно ясными. Они вроде бы симпатизируют
мне, хотя и не одобряют совершенного, как полагают, мною преступления. Но
можно ли отделить человека от поступка? Если я совершил преступление, в
котором меня обвиняют, разве я не заслуживаю презрения во всех отношениях? Я
знаю, насколько трудно решить, как бы я сам поступил на месте другого. Если
на один и тот же предмет смотреть с разных точек зрения, его можно даже не
узнать. Ты помнишь большой ясень около Кьяве на другом конце Сартэна? Его
искалечила молния; если идти к нему от Кьяве, то видишь нагромождение
валежника; подходя же со стороны Сартэна, замечаешь только свежую листву,
которая облачила его в роскошное зеленое манто. И так повсюду: увиденное
спереди лицо не похоже на профиль, и наша соседка госпожа Шварц не
показалась бы косоглазой, если бы мы видели только один ее глаз.
Ты видишь, я шучу. Сейчас я хочу сказать тебе, что следователь
относится ко мне доброжелательно и без придирок. Я с удовольствием сообщаю
тебе его имя, ибо у правосудия нет слуги более честного и достойного: мое
дело ведет господин Ролан - брат председателя, человек мягкий, пользующийся
известностью среди бедноты. Но вот в чем заключается мое несчастье и, как я
полагаю, несмотря на свое невежество, - просто болезнь нашего
законодательства: совершенное преступление непременно предполагает наличие
виновного. Ребята, играющие на площади перед нашим магазином, употребляют
выражение, которое мне теперь нередко приходит на ум. Того, чей мяч не
попадет в ямку, они называют мазилой. И это вызывает веселье у окружающих!
В определенном смысле мы навсегда остаемся детьми. Никто не хочет быть
мазилой, а именно так придется назвать господина Ролана, если я окажусь
невиновным. Кого-то надо обвинить, это ясно. Это - сама истина, но это и
рок. Виновный нужен, причем только один. Закон не любит, чтобы по одному
преступлению было вынесено два приговора, и его логика, неумолимая до
абсурда, обойдет настоящего преступника, если найдется человек, уже
уплативший фиктивный долг, который должен быть платой за всякое
преступление.
У меня есть не только бумага, перо и чернила, но имеется также и книга,
которую мне продал Луи; это свод законов. Наш кюре говорил, что Библию
следует читать не всем и что слово Божье без его толкования оказывается
чересчур впечатляющим для некоторых голов. Я склонен думать, что это
относится и к своду законов - произведению более скромному, но, бесспорно,
достаточно серьезному для моей неученой персоны, потому что оно часто