"Поль Феваль. Черные Мантии ("Черные Мантии" #1) " - читать интересную книгу автора

Бертье с компанией предложили мне пять тысяч плюс комиссионные, ясно?
- Пять тысяч плюс комиссионные! - повторил ошеломленный эльзасец.
- Неплохо, а, старина? Но для меня это не предел... А вы-то почему
больше не служите у Моннье?
- Они закрыли несколько контор...
- Я же вам говорю: подонки... И сколько ты сейчас имеешь?
- Триста и обед...
Да, это только на хлеб и на воду. Ну и ну! Если говорить откровенно, то
я тебе скажу, Жан-Батист, что ты попросту лопух, баба.
Шварц попытался отшутиться и ответил:
- Просто мне не везет так, как вам, господин Лекок.
Они свернули с набережной и стали подниматься по улице Сен-Жан.
Коммивояжер пожал плечами.
- В коммерции, Жан-Батист, - изрек он, - нет везения и невезения.
Просто надо правильно держать карты, вот так, понял?.. Ну и вовремя пойти
ва-банк... Я тебе так скажу: как только у Бертье что-то будет не по мне, я
тут же отправлюсь в другое место, чтобы уж точно иметь свои восемь тысяч, а
то и больше...
- Вы, должно быть, сколотили целое состояние, господин Лекок, - вставил
Шварц с наивным восхищением.
Господин Лекок похлопал его по спине.
- Да ведь и траты какие - карты, вино, красотки! - возразил он. - Я же
у родителей - младший сын, ну, недотепа, мокрая курица, а такие не
пользуются успехом у женщин. Так-то, старина.
В этот момент он подтолкнул Шварца к дверям большого старого дома, над
которыми красовалось живописное изображение голенастой птицы, разгуливающей
по львиной гриве, а над этим шедевром виднелась надпись: "У отважного
петуха".
Ж.-Б. Шварц не стал сопротивляться, поскольку острые запахи кухни
ударили ему в нос и дальше терпеть голод было уже невозможно.
- Эй, там! - громко произнес господин Лекок тем властным тоном,
благодаря которому коммивояжерам всегда гарантирован номер в любой
гостинице. - Мамаша Брюле! Папаша Брюле! Есть здесь кто-нибудь, черт возьми?
Или вы вымерли?
На пороге кухни показалась почтенная мамаша Брюле с лицом старой
ведьмы. Господин Лекок послал ей воздушный поцелуй и сказал:
- Я тут встретил старого друга, а у вас, я смотрю, уже готов обед; вот
и отнесите в мою комнату закуски, да поприличнее - на четыре франка с
каждого... И уж постарайтесь, моя прелесть!
Беззубый рот хозяйки растянулся в ответной улыбке.
- Здесь я отдыхаю душой, когда бываю в Кане, - продолжал господин
Лекок, поднимаясь по кривым ступеням лестницы. - Мне сдают комнату под самой
крышей. Там я забавляюсь с девочками, сам понимаешь, старина! Ну-с, добро
пожаловать! Ж.-Б. Шварц не заставил себя упрашивать: запах, доносившийся из
кастрюль, чувствительно щекотал его ноздри, божественной музыкой звучали
недавние слова Лекока: "Карты, вино, красотки!" Карты, по мнению Шварца, не
стоили внимания, но он был не прочь выпить, а мысль о красотках вызывала в
душе сладкое томление. И хотя эльзасцы славятся своей неторопливостью, но -
пусть не в апреле, а в августе - даже они откликаются на зов природы...
Между тем молодые люди очутились в неуютной и грязной комнате, одной из тех,