"Конрад Фиалковский. Homo divisus" - читать интересную книгу автора

его горели, Корн шевельнулся, и тогда Тельп заметил его.
- Прощай, Стеф. Больше мы не увидимся.
- Что-то случилось?
- Ты уезжаешь. Вскоре тебе сообщат официально. Ты был лучшим пациентом,
чем я - врачом.
- Не понял.
- Видишь ли, в наше время врачи одновременно и конструкторы,
конструкторы рук, голов и воспоминаний. Воспоминаний пациента, разумеется.
Мы не только программисты и ремонтники, как было встарь. Сейчас человека
можно переконструировать, подправить так, что он сможет полететь на спутники
Урана и, командуя автоматами, работать в вечном мраке и космической стуже
тамошних штолен, отлично видя и не испытывая холода. Или, допустим,
трудиться в морских глубинах без скафандра, словно глубоководная рыба. И
быть счастливым... Но с этим труднее. Ты хотел бы быть счастливым, Стеф?
- Считаешь, будет очень трудно?
- Не знаю. Это зависит от тебя тоже. И я хотел бы, чтобы ты знал еще
одно. Ты представляешь собой неведомую конструкцию. Медицинский эксперимент.
- Ты уже говорил.
- Да, но я хочу, чтобы ты это понял.
- Эксперимент, мне думается, удачный. Я чувствую себя прекрасно.
- Но ты стал иным. Не таким, каким был, и не таким, как другие люди.
Корн молчал, Тельп внимательно смотрел на него.
- Ты меня понял?
- Не очень. Что значит "иным"? Я этого не ощущаю.
- Не можешь ощущать, потому что не можешь вылезти из собственной шкуры
и взглянуть на себя со стороны. А то, что ощущаешь, считаешь естественным.
Но со временем некоторые факты убедят тебя в обратном.
- Зачем ты это говоришь?
- Хочу, чтобы ты знал. Ты - человек, а я, как бы то ни было, врач и
обязан тебе сказать.
- Это все?
- Предпочитаешь не знать?
"Не знать", - подумал Корн. Теперь-то он уже знал и его желание или
нежелание не имело никакого значения.
- В чем состоит... модификация? - спросил он.
- Во множестве небольших корректировок, но прежде всего в том, что ты
нестабилизирован. Иначе я поступить не мог. Корн.
- Нестабилизирован?
- Да. И можешь перестать быть неожиданно, вдруг и, возможно,
бесповоротно.
- Умереть?
Тельп как-то странно взглянул на него.
- Нет. Не умереть, а просто перестать быть.
- Не понимаю. О чем ты?
- Я обязан был тебе это сказать, обязан, иначе с человеком нельзя. И
прости мне хотя бы ты, потому что я мог этого не делать, и здесь мне нет
оправданий.
Тельп отвернулся. Корн хотел схватить его за руку, но пальцы
соскользнули с гладкой ткани.
- ...нет оправданий, - еще раз повторил Тельп, и стена, раздвинувшись,