"Конрад Фиалковский. Homo divisus" - читать интересную книгу автора

- А почему она вышла?
- Она вернется. Еще несколько дней ты будешь под ее опекой. Кома следит
за процессом твоей адаптации.
- Она психолог?
- И психолог тоже. Ну, я пойду. У тебя подскочило давление и участился
пульс. Я зашел взглянуть, в чем дело.
- Знаешь, с меня довольно, - сказал Корн.
- Не понимаю.
- Мне надоела изоляция. Я чувствую себя здоровым, совершенно здоровым,
хочу видеть родных, знакомых. Выйти отсюда.
- Скоро выйдешь.
- Это я уже слышал.
- А что бы ты еще хотел услышать? - Тельп внимательно посмотрел на
него. - Когда кончится период адаптации. Еще немного - два, три дня. Потом
выйдешь и остальное решишь сам. Но эти несколько дней придется потерпеть. Ты
взрослый человек, Корн, - в дверях Тельп обернулся, - тебе тридцать один
год, у тебя все впереди. Помни об этом всегда.
Тельп вышел, а Корн уставился в потолок, теплившийся слабым голубоватым
светом, он пытался понять, что в действительности имел в виду врач с широким
лбом, еще не дрожавшими пальцами и близорукими глазами. Потом потолок погас.
Корн открыл глаза от легкого прикосновения ко лбу. В комнате снова было
светло. На стуле рядом с его кроватью сидела девушка.
"Словно сошла с портрета, - подумал Корн, - с портрета кого-то из
старых мастеров, которые видели мир таким, каков он есть".
- Ты Кома? - спросил он.
- Да. Вот я и пришла.
- Знаю. Ты психолог. Руководишь процессом моей адаптации.
- Можно сказать и так. Но весь этот процесс сводится к беседе, - она
говорила спокойно, выразительно, как хороший лектор.
- С чего ты хочешь начать?
- Безразлично. Когда-то ты увлекался астрономией, верно?
- Да. В школе - откуда ты знаешь?
- Считай, что я знаю о тебе очень много и впредь не удивляйся.
Договорились?
- Да. До поступления на факультет биофизики я и в самом деле
интересовался астрономией.
- Меня порадовало, когда я это обнаружила. С теми, кто по ночам смотрел
в небо, легче разговаривать. Они какое-то время находились как бы вне
времени. Такое остается на всю жизнь.
- Не понимаю.
- Понимаешь, только не отдаешь себе в этом отчета. Вспомни...
Он хотел сказать, что не знает, о чем вспоминать, но тут ощутил на лице
вечерний ветер, веющий с опаленной солнцем пустыни, и вспомнил небо в ярких
вечерних звездах. Это было давно, лет десять, может, двенадцать назад:
растрескавшаяся дорога, низкие глинобитные мазанки, блеяние коз, а потом
равнина и развалины, с которых они смотрели на небо.
- Над пустыней звезды кажутся ближе, - говорил старик с раскосыми
глазами, - и поэтому обсерваторию построили здесь. Ночами они смотрели на
небо, а утром, когда всходило солнце, спускались в подземелье на отдых.
Прошла почти тысяча лет, как они ушли, но и сегодня они жили бы точно так