"Марсело Фигерас. Камчатка " - читать интересную книгу автора

- К одним нашим друзьям в гости, - сказала мама, нервно затягиваясь
сигаретой.
Я спросил, почему же мне нельзя пойти к Бертуччо.
- Потому что мы едем к этим друзьям, а от них отправимся за город.
- За город? А как же школа? Мы надолго уедем?
- Я точно не знаю, папа все скажет, - сказала мама, отбив мой удар на
угловой.
- А мы от этих друзей сразу за город поедем? Или посидим у них сначала?
- Поедем, когда папа появится.
- А почему ты не хочешь завезти меня к Бертуччо? И вы меня потом
заберете!
- Потому что.
- Так несправедливо!
Эту фразу я произнес, вполне сознавая, чем она чревата. Ничто не бесило
маму сильнее, чем этот аргумент, особенно в тех случаях, когда она знала или
подозревала, что правда на моей стороне. Моя обостренная любовь к
справедливости выводила маму из себя. А уж если я, гордо вскинув голову,
клялся, что обязательно попрошу папу подыскать мне хорошего адвоката...
На этом этапе семейного матча по словесному пинг-понгу - мама против
сына - мы оба заранее знали: если я стану орать "несправедливо,
несправедливо", мама вспылит и заткнет мне рот своим коронным изречением:
"Жизнь вообще несправедлива. Прекрасна, но несправедлива" - и, одержав
пиррову победу, закроет тему - переведет частную проблему в плоскость общих
закономерностей бытия и тем самым преуменьшит ее значение.
Гном заерзал на сиденье и спросил:
- Где мои вещи?
Мама отлично знала, что он имеет в виду, но предпочла спросить:
- Какие вещи?
- Моя пижама, - сказал Гном. - Моя кружка. Мой Гуфи!
Мама оглянулась на меня через плечо, безмолвно моля ее выручить. Я был
ей нужен, чтобы помочь справиться с неотвратимым ревом Гнома - без своего
плюшевого пса Гуфи брат не мог заснуть.
Проигнорировав мольбу, я продолжал нудить. А кто они, эти друзья? И
ведь до каникул еще далеко - как я потом нагоню класс? Вот так сейчас и
уезжать? И ударный вопрос, свидетельствующий, что я хладнокровно предал
маму, - ведь после него Гном должен был окончательно взбелениться, - почему
это нам нельзя заехать домой даже за Гуфи?
Лишь умолкнув, чтобы перевести дух, я удостоверился, что все мои
претензии мама встречает гробовым молчанием. И заметил, что "ситроен"
остановился. Мы застряли в пробке: впереди вереница машин, по бокам машины и
позади - тоже. Пробка возникла не перед светофором и не из-за неправильно
припаркованного автомобиля. Впереди, метрах в десяти от нас, авениду
перегораживали два полицейских фургона, поставленные так, чтобы между ними
могла проехать только одна машина.
Мама щелкнула зажигалкой. Сигарета в ее руке тряслась. При любых других
обстоятельствах ее беспокойство (казалось, она замерла на краю пропасти)
склонило бы меня к благоразумию, но мне - как я в тот момент считал - терять
было уже нечего. Что еще она могла у меня отнять? К Бертуччо не пустила,
забрать мои сокровища, оставшиеся дома, не позволяет!
Я вел свою партию, Гном вторил. Мама безмолвно - и это настораживало -