"Марсело Фигерас. Камчатка " - читать интересную книгу автора

Главный козырь папа припас напоследок. Пойдя на вынужденные уступки
(пообещав мне партию в "Стратегию", как только стол освободится; уверив
Гнома, что этот Гуфи - двоюродный брат старого и что со временем он
смягчится - ведь все делаются мягче, когда с ними подружишься), он
достаточно нас задобрил, чтобы мы внимательно выслушали чрезвычайно важные
разъяснения. Ведь от того, хорошо ли мы их поймем, впрямую зависела наша
судьба в ближайшие недели.
Папа сказал: уехать, не появляться в районе дома, конторы и школы -
этого еще недостаточно. Хорошо, что мы укрылись здесь, на даче в
окрестностях Буэнос-Айреса (или, как предпочитала выражаться мама, на
"пустынном острове"), но требуются и другие меры предосторожности. Очень
жаль, что у нас нет шапок-невидимок. По соседству наверняка живут люди;
в дверь могут постучать торговые агенты; те, кто часто проезжает по нашей
улице, наверняка поймут по запахам, по шуму, по присутствию пакетов с
мусором, что на этой даче появились новые жильцы.
Поэтому мы должны быть готовы к контакту с посторонними. Лучше
держаться потише, внимания к себе не привлекать, но если уж заметят, вести
себя так, чтобы все было шито-крыто. Чтобы никто не догадался кто мы на
самом деле. А значит, лучший выход - прикинуться совершенно другими.
Мы должны сменить имена. Вжиться в новые образы. Совсем как разведчики:
они прикидываются другими людьми, чтобы не попасть в руки врага. Совсем как
Бэтмен, скрывавший свое истинное предназначение под заурядной и
легкомысленной личиной. Совсем как Одиссей: попав к циклопам, он обманул
Полифема, представившись ему "Никто". Да, Одиссей был большой ловкач.
Прирожденный эскейпист. Чтобы сбежать от Полифема, который собирался
поочередно съесть товарищей Одиссея, пленники споили циклопа и ослепили,
воткнув заостренный кол в его единственный глаз. Прибежав на крики Полифема,
соседи-циклопы спросили, кто на него напал. "Никто!" - твердил Полифем.
Соседи рассудили, что слепоту на Полифема, видимо, наслал могущественный
Зевс, и посоветовали ему смириться с судьбой.
Папа знал, что меня окрылит эта идея. Преображение - основной механизм
всех наших игр в ковбоев, в чудовищ, в супергероев, в динозавров. Даже
занимаясь спортом, мы кем-то прикидываемся понарошку.
Но папа не учел, как быстро у меня работала голова. Мои мысли легко
перемахнули через все правила конспирации и даже через здравый смысл. В
несколько секунд я пересек целую вселенную возможностей, открывшихся передо
мной благодаря этой счастливой перспективе обернуться кем угодно, и оказался
у манящей, непреодолимо-соблазнительной лазейки, которой папа не приметил и,
соответственно, не знал, как меня к ней не допустить.
Я сказал папе: раз уж я стану другим человеком, то смогу хотя бы
позвонить Бертуччо. Я не сомневался: услышав мой голос, он сообразит, что
я - это я, даже если я представлюсь Отто фон Бисмарком, и обязательно
поймет, что к этому меня вынудили особые обстоятельства, и с ходу мне
подыграет. Мы даже сможем изобрести свой тайный язык!
Но мама немедленно переключилась в режим "Женщина-Скала" и растоптала
все мои надежды. Объявила, что запрет остается в силе и что Бертуччо звонить
нельзя, даже если я назовусь Лексом Лютором. Нельзя, и никаких гвоздей.
(Когда мама так говорила, Гном напряженно задумывался, а потом начинал
уточнять: "А винтиков? А шурупов?")