"Марсело Фигерас. Камчатка " - читать интересную книгу автора

29. Мы остаемся одни

Когда в понедельник мы проснулись, - а случилось это чуть ли не в
полдень, - мамы уже не было дома. Папа сидел в столовой. Пока мы спали, он
успел разобрать до последнего винтика старинные напольные часы. Уйма
колесиков, загогулин и прочих деталей была разложена на старом одеяле, на
обеденном столе и даже на полках серванта. Казалось, в комнате взорвалось
время и его ошметки разлетелись по всем углам.
Гном приготовил себе "Несквик", а я, прихватив из холодильника банан и
зажав под мышкой книгу о Гудини, вышел в сад. ("Ситроен" исчез. Ясное дело,
мама на нем уехала.) В двенадцать папа включил телевизор - на полную
громкость, чтобы слушать новости, не отвлекаясь от починки часов. Даже мне
все было слышно. Ничего нового: президент сказал это, военно-морской флот
продемонстрировал то-то, новые меры в экономике, решительно подавлять
подрывную деятельность безродных радикалов, ликвидировано столько-то
боевиков, Тукуман,* доллар - обычная песня.
______________
* Тукуман - одна из провинций Аргентины. В описываемый период там
происходили народные волнения.

Весь день мы безмятежно бездельничали. Даже обедать не садились. Любой
из нас, проголодавшись, просто шел на кухню, хватал из холодильника, что
попадется под руку, и пристраивался на любом месте, которое еще не было
завалено остатками предыдущих трапез. Холодная курица так и осталась по
соседству с "Несквиком", а рядышком бухнулся пустой пакет от ванильного
печенья.
Журнальный столик благодаря своему выгодному стратегическому положению
(перед телевизором) покрылся залежами мусора и грязной посуды. (По всеобщей
негласной договоренности возобладал закон "грязный стакан вторичному
использованию не подлежит": посуду мы за собой не мыли, а просто при
необходимости брали из шкафа чистую.) Постепенно отходы с геологической
четкостью наслоились пластами одни на другие. Я прыгал в бассейн когда
хотел, и никто меня не одергивал - мол, подожди, пока пища в желудке
переварится. Новости кончились, и начались сериалы, а за ними - мультики, а
потом - многосерийный телефильм, а потом - опять новости: очередная порция
экономических мер, ликвидированных боевиков и речей усача со злодейской
физиономией.
К этому времени папа забросил ремонт часов - их внутренности так и
остались раскиданными по всей комнате - и переключился на новости. Расчистил
на журнальном столике место для бутылки "Ганчи" и лекарства от язвы желудка.
Завел свой коронный монолог. "Да кто тебе верит, реакционер! Шут
гороховый!" - честил он; эта фраза отлично бы прозвучала в устах Гамлета
(акт I, сцена IV) в качестве обращения к призраку. "Да я из "Захватчиков"
больше узнаю о событиях, чем из твоей передачи", - продолжал возмущаться
папа, но почему-то не выключал телевизор. "Хватит ломать комедию! Арестовали
людей - предъявите им обвинения, - заявил он, обращаясь уже к министру
внутренних дел. - Это в ваших же интересах - очернить заключенных!"
Солнце уже село, похолодало, и мы с Гномом тоже перебрались поближе к
теплому экрану телевизора. Гном проводил эксперимент, в котором