"Марсело Фигерас. Камчатка " - читать интересную книгу автораостановить даже Киру), и, когда я перечитал историю персидского царя, он уже
не показался мне загадочным и чуждым, как инопланетянин. Он был похож на многих моих знакомых; их роднила одна особенность человеческой психики - жажда наращивать и наращивать свою власть, даже не спрашивая себя, что она им дает и как ею следует пользоваться. Люди, обладающие такой большой властью, как Кир (военной, политической, экономической - разницы тут нет), обычно забывают, что власть предполагает ответственность. Им нравится думать, будто они сами никогда ни в чем не виноваты - все зло, дескать, исходит от других. Отвести реку в сторону проще, чем признать правду; Кир не желал понять, что конь не утонул бы, если бы он сам не погнал его на переправу. Много таких киров я встречал сам, о других слышал. Некоторые забыты - о них написано лишь в книгах, которых уже никто не читает. Другие дышат одним воздухом с нами и ездят по тем же самым улицам, что и мы. Пускай теперь они живут в дворцах, окруженные почетом, - время поступит с ними так, как обошлось с Киром. Те, кто рвется к власти и обращает ее во зло, - точно монеты без оборотной стороны. За них ни на одной бирже не дадут и ломаного гроша. Именно о Кире я подумал, воскресив в памяти историю с трамплином, который мы установили в бассейне. Связь между этими двумя фактами неочевидна, но это не значит, будто ее не существует; нам не видно, как переплетаются под землей корни деревьев, - но они там есть. Но если честно, сам до конца не понимаю, при чем тут Кир. Могу лишь предположить, что, когда чужие люди с остервенелой напористостью нарушили ход моей жизни, во мне пробудилась душевная чуткость, удивительная для моего свою ответственность за гибель жаб и почтительно отнесся к существованию водоема. Могу лишь предположить, что я действовал в соответствии с естественным разумом природы - старался не совершать ничего сверх того, на что была способна она (а природа могла бы, например, повалить дерево и погрузить его ветви в воду бассейна). В те дни я не искал резонов для своего поступка: голова у меня была забита "Захватчиками" и Гудини. Но разве из этого следует, что мой поступок не вдохновлялся всеми вышеизложенными соображениями? Если жизнь меня чему и научила, то вот чему: мы думаем не только мозгом, но и телом. Мы думаем любовью, которую испытываем. Мы думаем своим восприятием времени. Тот факт, что через несколько страниц Кира убьют в сражении и царица Томирис прикажет всунуть его голову в мех с человеческой кровью, чтобы напоить вволю, вроде бы никак не связан с историей реки Гинд. Но почему-то мне кажется: связь есть. Видим мы не только глазами. Мыслим не только мозгом. 33. Много ли знали о происходящем взрослые Я вполне сознавал: нам угрожает опасность. Ясное дело: военные преследуют членов оппозиции, особенно тех, кто называет себя перонистами, левыми перонистами или просто левыми, а под эти широчайшие определения подпадали и папа с мамой, и все мои названые дядья и тетки. Так что если кого поймают - посадят за решетку, как произошло с папиным партнером по адвокатской конторе. Было ясно, что военные беспощадны: пули, убившие дядю |
|
|