"Владимир Фильчаков. Если я проснусь" - читать интересную книгу автора

ня в груди. Скоро, очень скоро, не более чем через полгода я сдохну от рака
в какой-нибудь лечебнице. Чеченам даже не придется меня убивать. Так что
выпьем с горя!
Но что же ты все о грустном, да о грустном? Давай, мечтай! Где же твоя
фантазия? Миллион туда, миллион сюда. Пять миллионов в полгода - какова
скорость? С такой скоростью да не пустить миру пыль в глаза? Нет, ты мечтай
конкретнее. Пыль в глаза - это абстрактно. Конкретнее! Машины, самые доро-
гие отели, самые дорогие женщины... Женщины... Эх. Вот в чем моя беда - ме-
ня никогда не любили женщины. Из-за этого я и зол на весь мир, из-за этого
я готов пускать под откосы поезда, обрушивать на землю самолеты, взрывать
атомные станции. Выпей, сволочь, может станет чуть-чуть легче. Выпиваю рюм-
ку, с отвращением жую колбасу. Да, да! Взрывать, убивать, именно этого хо-
тят чечены, заказавшие вирус. Взорвать мир изнутри, чтобы он перестал су-
ществовать в том виде, в каком он существует сейчас. Убить кучу народу ради
торжества ислама... И не ислама даже, а его самого извращенного крыла. Пей,
сволочь, пей! Разве можно думать о мировой катастрофе на трезвую голову?
Пей, пока пьется, скоро ты уже не сможешь даже пить, ты будешь жить на мор-
фии, будешь умолять сделать тебе живительный укол и проклинать тот день и
час, когда ты появился на этот ненавистный свет.
Что? У тебя текут слезы? Отчего бы это? А, тебе жалко себя. Да, тебе до
слез жалко себя, непризнанного, непонятого, нелюбимого женщинами. Тебя мно-
го обижали, ты слышал гораздо больше матерных слов, чем ласковых, больше
крика, чем шепота, видел гораздо больше ненависти, чем любви... Выпей еще!
Разве можешь ты быть трезвым после того, что сегодня произошло? Разве можно
варить такие безумные мысли в трезвой голове?
А ведь у меня уже есть то, что просят чечены! Да, мне даже не надо нап-
рягаться, работать, делать этот дурацкий вирус. Я его уже сделал! Вот какой
я умный, чтоб мне не рождаться на этот свет! Зачем делал, спрашивается? А
так, для самоудовлетворения. Вот, погляди, Дима, какой ты есть умный. Ты
сделал такой вирус, который вовсе и не вирус вроде бы, совершенно безобид-
ный машинный код, такой же безобидный, как фраза "Мама мыла раму". Ни один
антивирус не заподозрит зловредности этого кода. Вирус проникнет всюду, в
каждый компьютер, на котором есть электронная почта, в те компьютеры, кото-
рые подключены к компьютеру с электронной почтой по локальной сети, и будет
ждать своего часа. Что там, двенадцатое июня? Пожалуйста, двенадцатое июня!
Как заказывали, мать вашу! Двенадцать ноль-ноль. Как вам это время? Устраи-
вает? Ну, еще бы, полдень, двадцать первый век! Вы его так ждали, и он при-
шел. Кушайте его с маслом! А ты пей, пей, компьютерный гений! Нет, он наз-
вал меня хакером! Придурок! Сам ты хакер! Хакеры - это которые хакают. А
программеры - это которые программируют. Чувствуешь разницу, ара? Не чувс-
твуешь? Ну, куда тебе! Да, о чем это я? Кажется там, в бутылке, еще оста-
лось? Осталось, ура! Я живу, пока бутылка еще не пуста. Опустеет, вот тогда
и... Двенадцатое июня. Да. Я, вирус, просыпаюсь. Нежданно-негаданно. Деко-
дирую сам себя. И начинается! Все компьютеры виснут напрочь. ФАТ у всех
безнадежно испорчен. Бут-сектор испорчен! Мама мыла раму! Вот вам рама!
Ара, ты знаешь, что такое ФАТ? А бут-сектор? Ну, куда тебе! Ты только и
умеешь, что резать глотки русским солдатам. Да. Компьютеры виснут. И что? А
то, что поезда сталкиваются, самолеты падают, атомные котлы на электростан-
циях перегреваются и взрываются к чертовой матери. Бац! Бум! Десятки Черно-
былей по всему миру! Ха-ха-ха! Антивирусные лаборатории тоже висят! Тоже!