"Владимир Фильчаков. Катализатор" - читать интересную книгу автора

собственного изготовления.
Вкусив такой еды, очень хорошо понимаешь старорежимных помещиков,
которые после обеда имели обыкновение вздремнуть часок-другой.
Люся ушла на кухню мыть посуду, а мы с тещей остались наедине. Мне
совсем не хотелось ссориться, выяснять отношения, но это была традиция,
которой Анна Дмитриевна неукоснительно придерживалась.
- Ну-с, молодой человек, - сказала она изменившимся голосом. - Как ваши
успехи на службе?
- Превосходно! - вальяжно ответил я. - Ваш борщ, Анна Дмитриевна, это
что-то райское. И котлеты с пюре ему не уступают. Поверьте мне...
- Я вас не об этом спрашиваю! - воскликнула она, и лицо ее сделалось
багровым.
- Милая Анна Дмитриевна, - задушевно начал я, - скажите, пожалуйста, за
что вы меня так ненавидите?
Она вздрогнула, в ее глазах мелькнул испуг. Я никогда так не
разговаривал с ней. Кровь отлила от ее лица, нижняя губа задрожала и она
проговорила срывающимся голосом:
- Отчего вы так решили?
- Помилуйте, это видно невооруженным глазом. В присутствии Люси вы
обращаетесь ко мне ласково, душевно, называете Витенькой, голубчиком. Люся
до сих пор пребывает в неведении относительно моего отношения к вам. Пусть
пребывает, я не стану ее разубеждать. Вы ее мать, вы святы для нее. Но
третьего дня я подслушал ваш разговор с ней... Не делайте больших глаз!
Подслушал случайно! Вы думали, что я еще не вернулся, и говорили свободно.
Милая Анна Дмитриевна! Вы планомерно настраиваете мою жену против меня.
'Балбес', 'лентяй', 'никчемный человек'. Так, кажется, вы называли меня? Я
ничего не пропустил? - Анна Дмитриевна поджала губы и посерела лицом. - Вот
я и спрашиваю, почему вы меня так ненавидите?
Она встала, постояла немного, бурно дыша, и пытаясь проколоть меня
насквозь взглядом серых потемневших глаз. Потом отвернулась и, тяжело
ступая, ушла из столовой.
Я был жесток с ней. Да, жесток, но я ничего не могу с собой поделать.
Эта женщина убивает любовь ко мне у своей дочери только потому, что ей
кажется, будто она знает, как Люсе нужно жить. Ничего у меня не получится. Я
имею в виду второй шанс. Прогибаться перед этой женщиной я не могу и не
хочу. Пусть все идет, как шло. Я тихо встал, сказал 'спасибо' в ту сторону,
куда ушла теща, и вышел из квартиры. Я сел во дворе на скамейку, глубоко
засунул руки в карманы куртки и стал ждать Люсю. Она вышла минут через
пятнадцать, когда я уже совсем замерз под весенним ветром.
- Что ты сказал маме? - накинулась она на меня.
- Ничего особенного. В смысле, ничего такого, что могло бы ее
расстроить.
- Нет, ты что-то сказал! - Люся сердито смотрела на меня и сжимала
маленькие кулачки, готовая броситься и колотить по лицу, по груди, по чему
попало.
- Люся! - прошептал я, глядя на нее широко раскрытыми глазами. - А
давай переедем? Снимем квартиру, будем жить отдельно...
Я говорил тише и тише, видя, что она возмутилась еще больше.
Безнадежно. Все без толку.
- Я не хочу с тобой говорить! - выкрикнула Люся. - Уходи!