"Генри Филдинг. Путешествие в загробный мир и прочее " - читать интересную книгу автора

Друри-Лейн на Чаринг-Кросс, где их уже были сотни, и теперь, к ее радости,
распространяются даже в Сент-Джеймс; а побудили ее к этому близкие и
достойные друзья, выступившие недавно с превосходными опусами в пользу
истребления религии и морали, в особенности же достойный автор "Расчета
Холостяка", хирург, как ей кажется, и, стало быть, со своим интересом, а не
то она была бы его вечной должницей. Столь же одобрительно отозвалась она о
практике, широко бытующей среди родителей: женить детей в малолетстве и без
всяких чувств друг к другу; и если это поветрие удержится, сказала она в
заключение, то, вне всякого сомнения, она скоро будет единственной болезнью,
не знающей отбоя от весьма знатных визитеров.
Покуда мы беседовали, в комнату вошли ее три дочери. Все три звались
грубыми именами: старшая - Лепра, средняя - Хэра и младшая - Скорбуция;
{Судя по именам, эти дамы ведали проказой, золотухой и цингой. (Примеч.
автора.)} все три были жеманны и безобразны. Бросалась в глаза их
непочтительность к своей родительнице, и старая дама, уловив недоумение на
моем лице, дождалась, когда дочери выйдут, что они не преминули скоро
сделать, и пожаловалась на неблагодарных, которые, ни много ни мало,
отказывались признавать себя ее детьми, хотя, по ее словам, она была доброй
матерью и ничего для них не жалела. Плачась на домашние неурядицы, жалобщик
со своей души перекладывает камень на плечи слушающему, и, поняв, что ее
хватит надолго, я счел нужным завершить визит и, рассыпаясь в благодарностях
за все ее милости ко мне, удалился и поспел в гостиницу как раз к
отправлению экипажа. Пожав хозяину руку, я взобрался к моим попутчикам, и мы
тут же тронулись.

Глава IV
Разговоры в пути и описание Дворца Смерти

Несколько минут мы молчали, утрясаясь на своих местах, потом я подал
голос, рассказав о своих городских похождениях. Кроме сумрачной дамы,
которую читатель, возможно, помнит: та, что отказалась признаться в своей
предсмертной болезни, - следом разговорились и другие. Не стану докучать
подробным пересказом их историй, упомяну только отменную неприязнь
Чревоугодия к своим коллегам, в особенности к Лихорадке, которая-де,
сговорившись с посыльными, переманивала у Чревоугодия тех, на чью
признательность вправе была рассчитывать. - Эти умники с набалдашниками на
плечах, - намекая на их отличительные трости, говорила обиженная, - вечно
устраивают путаницу. Неблагодарные! - ведь своей должностью они безусловно
обязаны мне, как никакой другой болезни, разве что еще Меланхолии. - Только
мы отговорили, как кто-то объявил, что мы подъезжаем к дворцу, великолепнее
которого он не видывал: то был, узнали мы от кучера, Дворец Смерти. Снаружи
он и впрямь поражал великолепием, будучи готической архитектуры; его
обширная громада была сложена из черного мрамора. Ряды могучих тисов,
обступив его полукружием, стояли неодолимой преградой солнечному свету, и
вечный мрак царил бы в роще, не освещайся она гирляндами бесчисленных
фонарей. Их отблеск на пышной золотой отделке фасада был невыразимо
торжествен. Добавьте к этому глухой шум ветра в роще и отдаленный грохот
прибоя. Поистине, все здесь соединилось для того, чтобы приближавшийся ко
дворцу чувствовал страх и трепет. Не дав нам времени всласть налюбоваться
им, карета остановилась у ворот, и нас пригласили сойти и