"Евгений Филенко. Дочь морского бога (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

предприимчивости - ничего не помогало. Мне не могли простить резких
высказываний на бесконечных собраниях и в кулуарах. Странная вещь: чем
глупее начальство, тем длиннее и чаще оперативки... И я понял, что пора
уходить. Пока не уволили, пока в трудовой книжке не выцвели еще записи о
поощрениях. Мои девчонки едва не рыдали - или это мне померещилось?
Замдиректора, каменно глядя в столешницу, сулил златые горы и реки, полные
вина, персональные надбавки и прочую фантастику. Но я ушел.
И спустя предусмотренные КЗоТом три недели осел в маленькой
малоизвестной конторке, где не было никаких надбавок, никаких гор из
драгоценных, а равно и полудрагоценных металлов, но и никаких утеснений.
Меня там оценили: я умел и хотел работать. К тому же сыграла свою
благотворную роль моя неиспорченная репутация.
Даю свой портрет. Высокая, поджарая, не утратившая спортивности фигура.
Как правило, в джинсах, черном свитере и кроссовках. Я консервативен и
потому не следую веяниям моды. Всяческие "бананы" мне чужды. И потом - я
питаю слабость к джинсам. Не доносил их в юности, не было средств на их
покупку. А когда появились означенные средства, джинсы вышли из моды. Но я
все равно их ношу. Далее: короткая стрижка, аккуратный профиль и приятный
анфас. Спокойный, доброжелательный взгляд. Никакой растительности на лице,
всегда гладко выбрит, и в уголках старательно очерченных
природой-прародительницей губ слегка припрятана улыбка. Добрая ли она,
ироничная ли, зависит от обстоятельств и собеседника. Прежнее начальство ее
не выносило, как и меня самого: "Что вы там ухмыляетесь, Т.? Вы на
оперативке или кто?!" Новое относится В ней нормально: "Веселый ты мужик, Т.
Жизнь тебя, что ли, балует?" Нет, не балует. Но и не обижает зря. Коллеги -
если у них порядок с головой - меня ценят. Женщины, как водится, любят. Я их
тоже.
Комнат в нашей конторе шесть. И без малого три десятка живых душ в
штате. Все на виду. Народ, как и я, большей частью пришлый, солидный. А у
меня была привычка, с которой я никак не хотел расстаться. Бейте меня,
режьте, но нужен мне был в родном коллективе человек - такой, чтобы я ему
симпатизировал чуть больше, нежели полагается для дружбы в ее классическом
понимании. Нужна мне была под боком женщина приятной наружности. Чтобы глаз
мой на ней отдыхал, чтобы мог я как бы между прочим отпускать ей непошлые
комплименты, иногда походя приобнять за плечики. Чтобы, елки зеленые, формы
не терять! Как там она ко мне относится - дело десятое... И не подумал я,
нанимаясь в эту контору, что надо бы сначала исследовать половозрастную
структуру коллектива. А когда подумал, было уже поздно. Три совсем, то есть
запредельно, зеленые девочки из профтехучилища, на одну из которых
кощунством было бы смотреть как на объект притязаний, на другую смотреть под
таким же углом просто не хотелось, а к третьей приходил панковатый
мальчик... головы так на полторы выше меня. Две трехдетные матери, любимым
занятием которых было висеть на телефоне и выспрашивать, как поспала
младшенькая, да как покушал средненький, да что схватил по поведению
старшенький, либо в самый пик работы уходить на больничный. Две сложившиеся
старые девы, одна из которых, впрочем, не оставляла надежд и носила все чуть
короче и теснее, чем подобало ей по возрасту и комплекции. Я стойко выдержал
ее первую атаку, с благодарностью отверг приглашение в гости и обрел в ее
глазах репутацию твердого орешка, о который есть смысл поточить зубки лишь
после опробования всех альтернатив. В общем, было мне грустно, и я искал