"Василий Филиппов. Юлиус Фучик ("Жизнь замечательных людей" #668) " - читать интересную книгу автора

тут может быть серьезная работа в литературе, научная карьера! Мать
горевала: сын уже большой и уходит от нее. Она хорошо знала его горячую,
порывистую романтическую натуру, его фантазию, отвагу и характер.


БОРЬБА


ЕГО УНИВЕРСИТЕТЫ

Кем только ни был я на этом свете,
И кем бы ни был я - всему был рад.

Ян Неруда

Прожив восемь лет в Пльзене, восемнадцатилетний Фучик возвращается в
родной город, в Прагу. Когда он сошел с поезда, в кармане у него
всего-навсего две кроны и сорок геллеров, но в чемоданчике - пять заветных
тетрадей. Самый главный капитал человека, мечтающего стать литературным и
театральным критиком. "Книги и театр открывали мне мир, - вспоминал он, - я
искал в них правду и понял, что есть книги, которые говорят, есть, которые
лгут, а есть и вообще немые. Мне казалось, что об этом надо сказать, чтобы
не было ни лживых, ни немых книг. Я считал это своим долгом в борьбе за
лучший мир".
Он шагал по набережной Влтавы и впитывал мелодичный шум влтавских
порогов, приглушенную музыку из освещенных кафе и ресторанчиков, первые
звезды над большим шумным городом, веселые взгляды девушек. Стройная и
крепкая фигура, мужественные черты смуглого лица, большие сверкающие глаза,
в которых были то веселые, задорные искорки, то какое-то детское изумление
перед окружающим миром, - все это придавало его наружности
привлекательность. "Какой красивый город, - думал Юлиус, - какой город!"
Романские стены, готические шпили, тонкие витые украшения в стиле барокко на
куполах перекликались между собой в музыкальном аккорде точно так же, как
скаты дворцовых крыш и кудрявые сады, поднимающиеся по склонам. Сады на
террасах - архитектурная особенность Праги - единственные в Центральной
Европе. Прага возвышенна и человечна, она прекрасна, она очаровательна.
Через Влтаву перекинулись своды Карлова моста, гордо демонстрирующего
соединение строгой готической архитектуры с барочными скульптурами.
Единственный в своем роде, этот мост означает для Праги то же, что Колизей
для Рима, Акрополь для Афин, Эйфелева башня для Парижа. На берегу выступают
прелестные старинные мельницы; продолговатые острова раскинулись по Влтаве
как плавучие букеты. Юлиус любовался своей Прагой.
Вот и Смихов. Здесь, как и в каждом пражском квартале, своя
выразительность, особые ощущения. Он не замечал, сколько времени бродит по
городу. Порой он возвращался на одни и те же улицы и снова останавливался
перед уже знакомым зданием. Все вокруг было и знакомо, и как бы ново в
родном городе. В памяти сразу же оживали дорогие, овеянные грустью
воспоминания детства, растравляли душу болью по ушедшей чистоте и яркости
первых впечатлений жизни. Сердце его учащенно забилось, когда он оказался в
лабиринте узких улочек и дворов. Здесь и сапожники, и прачки, и мастерская