"Василий Филиппов. Юлиус Фучик ("Жизнь замечательных людей" #668) " - читать интересную книгу автора

горемыки-художника, и кабачок, здесь споры и ссоры, любовные интриги,
политические дебаты, анекдоты, здесь шутками, своеобразной чешской иронией,
упорством народ сохранял и отстаивал свой язык, свою душу, свои нравы и
обычаи.
Огни большого города, манили его, как волшебные светящиеся глаза,
обещая что-то новое, радостное. Он жадно вдыхал всей грудью вместе с бодрым
осенним воздухом какие-то сладкие ожидания неведомой ему студенческой жизни.
Прославленный храм науки - один из первых посла Парижского и Болонского
университетов Европы - на первых порах подавлял и ошеломлял. Студенческая
толпа первокурсников растекается по аудиториям еще неуверенно. В этот день,
единственный, всегда памятный, первый студенческий день, рой мыслей
проносится в голове: в этом университете бедным студентом, затем
преподавателем, одним из первых ректоров был сам Ян Гус! Здесь находился
один из центров гуситского движения. За свою более чем шестисотлетнюю
историю университет дал миру многих выдающихся ученых, таких, как Ян
Есениус, Ян Пуркине, Франтишек Пелцл и др. Юлиус хорошо знал, какую большую
роль сыграл университет в восстании чешского народа против Габсбургов в
1618-1620 годах. Бывший в то время ректором Ян Есениус за участие в
восстании был казнен на Староместской площади. В университете учился Богумир
Шмераль - один из основателей КПЧ.
На философском факультете Юлиус записался на лекции по чешской и
зарубежной литературе, по философии и истории искусства. В то время
выпускник реального училища мог стать только вольнослушателем, поскольку для
полноправного студента необходимо было сдать экзамен по латинскому языку.
Больше всего Юлиуса интересовали лекции профессоров Ф. Шальды и 3. Неедлы.
Усердно штудируя работы Шальды, Юлиус ставил его имя рядом с именем Я.
Неруды, хотя он и не мог предполагать тогда, какую роль сыграет Шальда в его
судьбе, так же как вряд ли мог оценить сложность и противоречивость натуры
этого талантливого человека. Еще будучи выпускником реального училища, он
прочитал его работу "Критика пафосом и вдохновением, отчасти символ веры",
уделил ей много места в своем дневнике и часто цитировал: "Критик должен
судить - для этого он должен быть человеком цельным и сильным... Судить -
больно... Критик - такой же творец, как поэт или любой другой художник..."
Для Юлиуса такие слова перекликались с собственными мыслями, стали его
спутниками на пути к тому, чтобы стать справедливым и честным.
После выпускных экзаменов Юлиус записал в дневнике эпиграф Шальды к
работе "Борьба за завтрашний день":

Мои плоды из тех, что слишком долго зреют,
луга уж зарастут печалью зимних трав,
туманы по утрам, и воды почернеют,
чуть станут сладкими - и снег лежит в горах.

В то время Фучик не подозревал, какое символическое значение будут
иметь эти слова для него самого. Они стали для него призывом в гораздо более
широком смысле, ибо к коммунистическому мировоззрению пришлось пройти долгий
и сложный путь.
Крупнейший чешский критик Шальда не был марксистом, но чутко улавливал
биение пульса родной культуры. Он был известен мужеством, с которым искал
правду и бичевал лицемерие. Жил он уединенно, отшельником. Его лицо