"Василий Филиппов. Юлиус Фучик ("Жизнь замечательных людей" #668) " - читать интересную книгу автора

все лады рекламировала его как хрестоматийный пример бедняка, благодаря
своей энергии и таланту достигшего безграничного богатства и могущества;
интеллигенция превозносила его как воплощение идеала "сверхчеловека". Это
был делец действительно большого размаха. В моравском городке Злин, в этом
недавнем медвежьем углу, он построил великолепно оборудованные заводы; там
он применил методы сверхсовременной эксплуатации. Даже инженеры,
управляющие, бухгалтеры никогда не были спокойны. Батя любил устраивать
телефонные авралы во втором часу ночи, когда ему вдруг приходила в голову
какая-нибудь новая техническая идея, и он собирал на совещание весь
руководящий персонал своего предприятия. На конвертах, в которых выдавали
рабочим заработную плату, было написано: "Научитесь делать деньги из вашего
тела". Его называли или "хозяин" или "миллионер". Это слово произносилось с
благоговением и так, словно речь шла о чем-то легендарном, а если сказать
"капиталист", сразу ясно, что это нехороший человек. Слово "капиталист" было
бранным и, если угодно, зловещим словом. Томаш Батя любил афоризмы, и в
витринах его магазинов можно было найти самые разнообразные сентенции: "Моя
обувь не натирает мозолей", "Будем веселыми!", "Не читайте русских романов -
они лишают вас радостей жизни".
Фучика не ослепляли витрины магазинов. Однажды он после посещения
пражской оптовой ярмарки с иронией записал в своем блокноте: "Ходишь среди
людей. Тебе весело от того, что здесь так оживленно, ты радуешься тому, что
жизнь и торговля здесь бьют ключом. Господин Шкода демонстрирует не пушки, а
плуги, автомобили и станки. Господин X подчеркивает экономическую выгодность
своего патента, а господин У даже вещает что-то о социальной значимости. Ты
видишь, как далеко шагнули культура, прогресс, и радуешься. Радуешься тому,
что господин М продает Болгарии спальные гарнитуры, а господин Н - Англии
великолепные ванны; радуешься тому, что радуются они и что курс кроны
растет. Ты берешь рекламы, которые протягивают тебе со всех сторон, и
радуешься их остроумию, краскам... Но вот ты останавливаешься перед
гастрономическим ларьком и вздрагиваешь, когда над самым твоим ухом кричат:
"Горячие сосиски! Горячие сосиски с горчицей, прошу!" Внезапно чувствуешь,
что ты голоден; видишь, с каким презрением или насмешкой осматривают тебя
господа торговцы, которые чувствуют, что на тебе не наживутся; вспоминаешь о
своих стоптанных ботинках и обтрепанных брюках, ощущаешь горькую нищету. А
вокруг тебя дорогие шубки и лакированные туфли, роскошные платья и различные
лакомства. И ты перестаешь радоваться, потому что тебе становится больно от
безмерной людской глупости... Эти ищут покупателя и отчаянно сражаются с
конкурентом за каждого, у кого есть Деньги, те - связей, хотя бы с
австралийскими дикарями или эскимосами. И это в то время, когда в стране
тысячи людей оборваны, голодны и лишены работы. О, как весело на пражской
ярмарке! Все на ней есть! Не хватает только зкспонатов нищеты".
Фучик выражает уверенность, что придет время такой гигантской ярмарки,
на которой "будет демонстрировать плоды своего труда все человечество и где
не будет голодной публики, попавшей сюда по случайным бесплатным билетам. На
эту ярмарку придут благородные люди, белые и чистые, которые с материнской
гордостью будут любоваться творениями рук своих...".


КРИТИК И РЕДАКТОР