"Василий Филиппов. Юлиус Фучик ("Жизнь замечательных людей" #668) " - читать интересную книгу автора

Фучик сумел превратить "Кмен" в серьезный информационно-литературный
журнал, на тридцати двух страницах которого выступали передовые деятели
чешской литературы 20-х годов. Уже в первом его номере Йозеф Гора писал о
Карле Томане, Йозеф Чапек - о юмористической повести Ванчуры "Причуды лета",
А.М. Пиша - о романе Горы "Голодный год".
Фучик ввел обширный раздел, посвященный культурной жизни за рубежом. В
этой рубрике писали тринадцать человек, один моложе другого. Им было по
двадцать лот, а самому старшему двадцать шесть лет. Здесь постоянно были
представлены сообщения из Советского Союза, статьи Фучика о влиянии Великой
Октябрьской социалистической революции на чешскую культуру и искусство.
С большим душевным подъемом он - самый молодой из коллектива авторов -
включился в работу по подготовке юбилейного сборника объемом около 600
страниц "Десять лет диктатуры пролетариата". Статья "Октябрь и чешская
литература" писалась под глубоким впечатлением от пребывания Владимира
Маяковского в Праге. Для Фучика это был незабываемый день...
Маяковский приехал в Прагу по приглашению Общества культурного и
экономического сближения с новой Россией. 26 апреля 1927 года в большом зале
Народного дома на Виноградах, рассчитанном на тысячу мест, состоялось
выступление, о котором долго говорили пражане как о большом событии в жизни
города.
Фучик знал наизусть многие стихотворения поэта, но, когда Маяковский
начал читать свои стихи, у него захватило дух от неожиданности. Выйдя на
сцену сбоку и сделав строевой шаг с левой ноги вперед, Маяковский громко
сказал, словно подавая самому себе команду:
- Раз-з-з!
Но это не был счет шагов, а первый слог его знаменитого "Левого марша":
"Раз-ворачивайтесь в марше! Словесной не место кляузе. Тише, ораторы!
Ваше слово, товарищ маузер".
Это была его программная вещь, и он с особой силой чеканил ее твердый
революционный ритм, точно гвозди вколачивал в голые доски сцены:
"Левой! Левой! Левой!"
Потом он прочитал отрывки из поэмы "150 000 000".
Фучик был ошеломлен. Ему казалось, что русский язык - это язык
колоколов. И вот эти колокола зазвучали из уст этого великана и
разбушевались с особым неистовством в замкнутом, хотя и огромном, набитом до
отказа, зале. Для этого поэта и для его голоса любое пространство было мало.
Слова стали металлом, слова стали приказами, песнями. Они громыхали маршем,
гремели орудийными залпами:

Мы
Эдисоны
невиданных взлетов,
энергий
и светов.
Но главное в нас, -
и это
ничем не заслонится, -
главное в нас -
это наша
Страна Советов,