"Василий Филиппов. Юлиус Фучик ("Жизнь замечательных людей" #668) " - читать интересную книгу автора

Похороны погибших, в которых приняло участие около 100 тысяч пражских
рабочих, вылились в мощную демонстрацию пролетариата.
Капиталистическая рационализация производства усилила дифференциацию в
рабочем классе. Внедрение новой техники и форм организации труда увеличивало
прослойку высококвалифицированных рабочих и технического персонала. В этих
слоях, получавших сравнительно высокую зарплату, усилилось влияние
реформистских лидеров, заявлявших, что забастовки и другие формы классовой
борьбы теперь являются пережитком. Они требовали, чтобы спорные вопросы
между рабочими и предпринимателями решались путем переговоров в
"надклассовых" государственных органах. Их новейший лозунг: "Не Маркс, а
Батя!", они внушают рабочим, что у тех сейчас общие интересы с хозяевами. В
этих условиях правительство, возглавляемое лидером аграрной партии Швеглой,
усилило антидемократический курс.
Антонин Швегла был один из наиболее изворотливых политиков чешской
буржуазии, опасным противником революционного движения и рабочего класса. На
фоне цветистых демагогов, дипломированных юристов, к которым относилось
большинство чешских буржуазных деятелей, он, с неотесанными манерами,
внешностью деревенского прасола, суконно-бюрократическим языком, выглядел
весьма непритязательно. Однако за ним была репутация мастера политического
лавирования и интриг. Под его руководством правительство целеустремленно и
настойчиво проводило курс на ликвидацию социальных завоеваний трудящихся и
ограничение буржуазно-демократических свобод, укрепление армии, других
органов государственногоаппаратаугнетения. Инспирированные
антикоммунистические процессы, полицейские налеты на секретариаты
коммунистических организаций вошли в практику. Мелкобуржуазные партии
развернули кампанию с целью спровоцировать "движение", которое потребовало
бы роспуска КПЧ. Перед выборами в Национальное собрание (парламент. - В. Ф.)
в ноябре 1928 года правительство закрыло на месяц все коммунистические
газеты и журналы. В это трудное для партии время Фучика осенила блестящая
идея.
- Есть люди, которые близки нам, но им мешает созерцательность натуры
или политическая инертность, - говорит друзьям Фучик.
- Что же ты предлагаешь?
- Нужно дать им заряд активности. Протянуть руку. Важен первый
правильный шаг.
Даже его друзьям его идея казалась или слишком "дерзкой", или
неосуществимой. Фучик решил просить Шальду предоставить его "Творбу"
("Творчество") в распоряжение коммунистической партии. Чтобы высший судья
чешской литературы, университетский профессор отдал свой журнал коммунистам,
да еще в момент, когда их печать запрещена? Дать им возможность вести
предвыборную кампанию? Никто не верил в успех затеи Фучика, но он знал
своего учителя, его редкостное чувство справедливости.

В квартире-кабинете Шальды с огромным количеством книжных полок Фучик
стал излагать свою просьбу. Обычно Шальда любил слушать его, спорить с ним,
но сегодня у профессора был серьезный и строгий вид, а глубокая складка на
переносице орлиного носа не предвещала ничего хорошего. Возраст учителя и
ученика определялся одними цифрами, но в разном сочетании: Шальде шел
шестьдесят второй год, Фучику - двадцать шестой. Учитель был
критиком-гражданином, ученик - критиком-коммунистом: как многое их