"С.Фингарет. Скифы в остроконечных шапках." - читать интересную книгу автора

Луна, и заветное слово, и лучший на свете мастер заточили его навечно!
Старик подержал клинок в ладонях над головой, и луна наполнила металл
своей силой. Потом он вонзил клинок в землю, чтобы сила земли вошла в
металл, потом привязал клинок к поясу. Хотя не ему носить замечательное
оружие - приедут из царского стана и заберут акинак, - но пока акинак при
нем, Старик привязал его справа, как положено воину, и двинулся в степь.
Там он дождется рассвета и покажет клинок солнцу, чтобы закалили металл
огненные лучи.
- Хочу быть, как он, - прошептал Арзак. - Хочу узнать все тайны
металла, хочу сделать нетупеющий акинак, хочу стать мастером. - Арзак
шептал до тех пор, пока Старик не скрылся из виду. Потом он залез под
кибитку, где был раскатан войлочный толстый ковер.
Светлый луч косо упал на войлок. Арзак чихнул и проснулся. Спал он
недолго. Солнце едва успело сменить луну. Но ветер уже запел веселую
песню, и молодая трава зазвенела капельками росы.
- Привет тебе, утро!
Арзак перевернулся с войлока на траву и покатился, смеясь и ловя
губами прозрачные верткие капли.
- Чтоб тебя! - притворно рассердилась Миррина.
Она сидела у горна. Мех фыркал в ее руках, раздувая притихший огонь.
Угли наливались багряно-красным цветом.
- Скоро Старик вернется, и кое-кому хорошо бы начать работать, а не
валяться подобно Лохмату, ошалевшему от весны.
- Готов! - Арзак вскочил на ноги.
Его не нужно было подгонять. Миррина это знала. Кузнечное дело Арзак
любил, как скачку на быстром коне, как волю, как степь. К горну Старик
приучил его с малых лет.
В груде вещей, принесенных соседями для починки, Арзак выбрал котел с
прохудившимся дном, взял пластинку из меди, примерил и пошел стучать
молотком. Медные клепки одна за другой ложились на край, прижимая заплату
к котлу. Работа простая, требующая ловкости, не мастерства и лучше
разделаться с ней поскорей, тогда останется время для отливки пантеры.
Одатис может вернуться из царского стана хоть завтра. Арзаку очень
хотелось сделать пантеру к приезду сестры.
Последняя клепка встала на место. Арзак вбил ее в медь и поднял котел
днищем к солнцу. Ни один самый тоненький луч не светил из-под края
заплаты, значит удержится и вода.
- Сделал, - сказал сам себе Арзак. Этим словом Старик отмечал
удавшуюся работу.
- Не сделал, - раздалось за спиной.
Арзак вскочил, не выпуская котла из рук.
- Не сделал. - Старик ткнул пальцем в стенку у горловины и направился
к горну.
Сейчас будет вынут горшок с вмазанной крышкой и через малое время
будет разбит. Так всегда происходит на утро после ночи полной луны. Но
Арзак не хотел смотреть в сторону горна. Ему было стыдно. Какой он воин,
если, думая о пантере, он перестал слышать степь и не расслышал шагов
Старика? Какой он кузнец, если не разглядел следы отвалившихся ручек и
Старик ему указал на вмятину. Нет, никогда ему не узнать заветные тайны
металла.