"Самуэлла Иосифовна Фингарет. Демкая- камнерез владимирский " - читать интересную книгу автора

медь расплавит, и форму сама смастерит. Дольше всего пришлось
приноравливаться к огню: недодержишь - блеск получится неравномерным,
передержишь - краски сгорят. Огонь для финифти то же, что и для стали.
Прочность, блеск, долговечность - всё от него. В огне краски сплавятся,
навсегда прикипят к металлу. Только слой получится тонким, поверхность
выйдет бугристой. Впадины нужно выровнять, изделие снова поставить в горн.
Вынуть, остудить, сровнять бугры краской - и снова на обжиг. Вынуть и
повторить всё сначала. Краски - огонь, краски - огонь, три, четыре, если
понадобится, пять или шесть раз. Отец говорил: <Финифть ожидает от кузнеца
трёх свойств - зоркости, чутья и терпения>.
Иванна раздула горн, положила подвески на первый обжиг и вышла на
луг. Дёмка не возился с корневищами возле крыльца, Апри также не было
видно. Подались всё же в лес дружки. Иванна зашла за избу, прислушалась.
Свиристела далёкая птица, редким шёпотом переговаривалась листва. Хорошо
было жить возле леса, словно рядом с надёжным другом. Летом он одаривал
ягодами и грибами, зимой - сухостоем, заготовленным на дрова. Из леса
Дёмка тащил рогатые ветви. Иванна, наглядевшись на птиц и лесные цветы,
расцвечивала финифть узором. Лес всегда был готов предоставить убежище.
Вцепившись в землю лапами корневищ, деревья охраняли избу. В смерти отца
ни Иванна, ни Дёмка лес не винили. Оба были уверены, что нет на друге
вины.
Горн горел до полудня. Когда солнце пошло на закат, Иванна загасила
огонь и стала укладывать в короб изготовленную раньше финифть. Вчера ещё
говорила, что непременно отправится нынче в город. Куда же запропастились
неслухи Дёмка с Апрей?
Самшитовым новгородским гребнем Иванна расчесала русые волосы, вплела
в косу алый косник, лентой перетянула лоб. Платье надела из крашеной синей
холстины с длинными узкими рукавами без поручей. Сапожки обула жёлтые с
двойной подошвой, прошитой снаружи навыворотным швом. В город идти - людям
показываться, в чём попало не поспешишь.


Глава III. НАЧАЛО ВЛАДИМИРСКОГО ЛЕТОПИСАНИЯ

Солнечный луч, пробив слюдяное оконце, упал на спящего князя. Князь
подёргал набухшими веками, сдвинул брови и быстро открыл глаза. Долго ли,
коротко длился сон, сваливший ничком на лавку, только встретила явь
прежней докукой. Из головы не выходило вчерашнее. Что волк и мальчонка в
самое время в кустах залегли, в том сомневаться не приходилось. Портило
дело, что оба в живых остались. Найти, на цепь посадить, уничтожить. Да
где искать? В лесу болото путь преградило, болотный морок глаза отвёл.
Заняться расспросами? Слухи пойдут: <Неспроста князь про волка выведывает.
Первых храбрецов повернули вобрат* мальчонка да волк>. Князь вскочил, в
ярости закусил губу. Неотвязчивой огневицей мучила мысль, что откроется
тайна.
_______________
* В о б р а т - обратно.

- Поспешить с вестью, - пробормотал он вслух и, хлопнув в ладони,
мысленно повторил всё, что твердил себе со вчерашнего дня: <Церковь