"Э.Финк. Основные феномены человеческого бытия [R]" - читать интересную книгу автора

наконец - разум творения, раздвоенного на две полярные формы жизни и
томящегося по единению, исцелению и восполнению. Наш разум не безразличен по
отношению к основным феноменам нашего существования, неизбежно он является
разумом конечного человека, определенного и обусловленного в своем бытии
смертью, трудом, гocподством и любовью. Конечность человеческого разума
постигается недостаточно, когда ее истолковывают в качестве ограниченности,
суженности, стесненности, то есть пытаются определить через дистанцию,
отделяющую человеческий разум от некоего гипотетического разума божества или
мирового духа. Измеренный божественной меркой, человеческий разум
оказывается несущественным, убогим, жалким, тусклым огоньком, изгнанным в
дальние дали от сияния, озаряющего вселенную. Разум бога не знает ни смерти,
ни труда, ни господства над равным, ни любви как стремления по утраченной
другой половине своего бытия. Считается, что божественный разум безграничен,
закончен, завершен и блаженно покоится в себе. Для нас непостижимо, каким
образом бог понимает бытие, исходя из своего всемогущества, всеприсутствия и
всезнания. Но поэтому он и не может быть меркой для конечного человеческого
разума. Всякая попытка уподобить себя богу есть высокомерие. Неоднократно в
истории западной метафизики создавалась трагическая ситуация, в которой
истолкование бытия человеком связывалось с желанием поставить себя на место
божественного разума или хотя бы по аналогии снять "дистанцию", перебросить
мостик между конечным и бесконечным бытием с помощью analogia entis [2]. С
этой традицией следует порвать, если мы готовы вступить в истину нашего
конечного существования и адекватно воспринять нашу антропологическую
реальность.
Какие же имеются человеческие основания для того, чтобы человек
постоянно перескакивал через свое "condition humaine" [3], казался способным
отринуть свою конечность, мог овладевать сверх-человеческими возможностями,
грезить об абсолютном разуме или абсолютной власти, мог измыслить
действительное и примыслить недействительное, был в состоянии освободиться
от тягот нашей жизни - бремени труда, остроты борьбы, тени смерти и мук
любовного томления? Пожалуй, не следует торопиться с психологическим
объяснением и указывать на особую душевную способность - способность
фантазии. Невозможно оспаривать существование этой способности. Всякий знает
ее и бесчисленные формы ее выражения. Несомненно, сила воображения относится
к основным способностям человеческой души; она проявляется в ночном
сновидении, в полуосознанной дневной грезе, в представляемых влечениях нашей
инстинктивной жизни, в изобретательности беседы, в многочисленных ожиданиях,
которые сопровождают и обгоняют, прокладывая ему путь, процесс нашего
восприятия. Фантазия действует почти повсеместно: она гнездится в нашем
самосознании, определяя тот образ, который складывается у нас о себе, или же
тот, в котором нам хотелось бы видеться ближним, она ловко сопротивляется
беспощадному самопознанию, приукрашивает или искажает для нас образ другого,
определяет отношение человека к смерти, наполняет нас страхом или надеждой,
она - в качестве творческого озарения - направляет и окрыляет труд, она
открывает возможность политического действия и просветляет друг для друга
любящих. Тысячью способов фантазия проницает человеческую жизнь, таится во
всяком проекте будущего, во всяком идеале и всяком идоле, выводит
человеческие потребности из их естественного состояния к роскоши; она
присутствует при всяком открытии, разжигает войну и кружит у пояса Афродиты.
Фантазия открывает нам возможность освободиться от фактичности, от