"Иван Фирсов. Морская сила (Гангутское сражение, исторический роман) " - читать интересную книгу автора

по-прежнему по всей Европе славилось. А теперь войскам нашим и управлению
войсковому только смеются".
Петр тяжело вздохнул, нехотя взял донесение Петра Толстого из
Стамбула. Тот сообщал, что турки обнаглели, требуют возврата Азова,
уничтожения кораблей флотилии. Крымские татары начали тревожить набегами.
- Паскуды! - одним словом ожесточился царь и снова перечитал письмо
Матвеева. От последних строк повеяло теплом. Оказалось, из Лондона
передавали, что Вильгельм при всех чужестранных министрах всенародне заявил,
что лифляндские города "были отчиной" Петра I, сожалея, что поход русских
начался "в осеннее, самое жестокое время".
Ну что ж, Вильям покуда держит слово, а в сию пору наиглавное
передохнуть, собраться с силами, для того Карла надобно отвлечь. Так или
иначе, для державы нет иного пути, дабы выкарабкаться из невежества, окромя
как прикоснуться грудью к морю. Там раздолье для торговли, надобно
растормошить Русь. Для того не миновать с Европой столковаться, придется
где ловчить, где хитрить. Не зря же почти два года мерил версты по Европе
от Лондона до венского двора... Потому сейчас и поскачет в Биржи, на
встречу с Августом. Надо уломать его сразиться с Карлом. Нам свою выгоду
держать потребно.
Всего триста верст отделяли местечко Биржи в Ливонии от Дерпта, где
зимовал Карл XII с войском. Он и не подозревал, какие сети плетет для него
русский царь.
Долго пришлось Петру "уламывать" своего "союзника" Августа. Тот не без
оснований опасался, что русский царь метит обосноваться в Нарве, где мечтал
обрести земли сам Август. Пришлось усыпить его волнения, договориться, что
Россия уступит Августу и Ливонию, и Лифляндию, и Эстляндию. Весомым, а быть
может, и решающим доводом стала подачка - 100 тысяч рублей в год и 100
тысяч нудов пороху. В подчинение Августу пришлось придать и 20 тысяч пехоты
для противостояния шведам...
В Биржи "вдруг" оказались и французы, и послан-цы Пруссии, и поляки.
Почуяли легкую добычу от Русских после Нарвы.
Подканцлер Литвы, Щука, сразу позарился на Левобережную Украину с
Киевом, но получил отповедь, Француз Иерон начал заигрывать с польскими
противниками Августа, надеясь примирить Польшу с шведами, а потом
рассчитывая вместе с турками на-править их против России...
Петр узнал о происках французов и не погнушался встретиться с Иероном
наедине. Прекрасно зная о вражде Франции и Голландии в Европе, царь
намеренно выразил недовольство голландцами:
- Они супротив нас выступили на деле, помогая шведам, а с Францией мы
готовы выгодно торговать, ваши купцы желанные гости в Архангельском.
Иерон несколько смутился. В Париже его наставляли не связываться с
Россией.
А русский царь, зная о намерениях посланника Людовика XIV, сделал
совсем неожиданный ход:
- Ежели мы договоримся с его величеством королем Франции, то, возможно,
и поможем вам возвести на польский престол другого монарха, любого
Франции...
Так или иначе, Петр покинул Биржи, окрыленный поддержкой саксонских
войск, которые слыли в Европе крепкими бойцами. Теперь он держал путь на
Воронежские верфи, где готовили к спуску его первенца "Предистинацию".