"Владимир Фирсов. И жизнь, и смерть" - читать интересную книгу автора

лучемет, и вслед за ним опустила лучемет Ева. За оградой медленно катился
живой шар, казавшийся черным в стремительно налетевшей закатной тьме.
- Какой ужас, - еле слышно выдавила из себя девушка, прижимая ладони к
щекам. Ее глаза умоляюще посмотрели на Сергея. - Может быть, еще можно
спасти ее?
Сергей взялся за нож и тут же отнял руку. Было ясно, что собака
погибла. Нож тут не поможет, как и лучемет, - впрочем, Сергей и не пустил
бы их в дело. Это была чужая планета, со своей жизнью, своими законами, со
своей смертью. Нелепо мстить животному за то, что оно должно есть. Тут
Сергея всего передернуло от ужаса - он вспомнил бесследно исчезнувших
Ахмеда и Бестужева Мысли его неслись стремительно и сумбурно. Он понял
теперь, почему старик стрелял себе под ноги, - раньше его выручала собака,
она, конечно, узнавала шары по запаху... А Бестужев не стрелял себе под
ноги, и у Ахмеда не было шпаги, и вот... А собака прекрасно знала, что с
шарами шутки плохи - недаром она так шарахнулась тогда, услышав треск
обертки бутерброда. Да, плохо теперь старику без собаки...
- Идем! - приказал он коротко и зашагал по еще светлевшей в фиолетовой
мгле тропинке. Дорожка была высвечена желтым песком, и дисколет стоял прямо
на ней, так что в сторону не пришлось сделать ни шага, и все же только в
пилотском кресле Сергей перевел дух. Ему хотелось немедленно рвануть
аппарат вверх, и он с трудом заставил себя успокоиться. Он включил рацию -
Шерман отозвался мгновенно - и сказал, чтобы немедленно и категорически
было запрещено всем выходить из дома - невзирая ни на какие самые
уважительные причины. "В чем дело?" - встревожился Шерман. "Прилечу -
объясню", - буркнул Сергей и отключился. Он достал сигарету и закурил. Ева
сидела рядом, прямая и неподвижная, и по этой неподвижности Сергей сразу
понял, что ей страшно. Он повел аппарат круто вверх и вдруг увидел, что на
приборной доске запульсировал огонек пеленгатора, сообщая о том, что где-то
заработала неизвестная радиостанция.

Глава 8. Запеченная в глине утка. Бегство по болоту

Примерно в то время, когда Сергей и Ева несли собаку к дисколету,
Ахмед пришел в себя после долгого забытья. Первое время он лежал
неподвижно, словно просыпаясь от дурного сна и стараясь понять, где он и
что с ним. Как обрывки кошмаров вспоминались ему отчаянный крик Сергея,
черная стена урагана, хруст костей и боль в руке, когда дисколет вздыбился
от удара, а затем ужас долгого, бесконечного падения на скалы. Что было
дальше, он не помнил, но откуда-то всплывали клочки воспоминаний о
пронизывающей боли, когда его тело кто-то тянул, скручивал, давил, словно
пропуская через чудовищную мясорубку, плыли какие-то ослепительные огни,
рушились дожди, было очень тоскливо и очень больно, и слышался писк
несмазанных колес арбы, на которой его, умирающего, везли по разбитой
горной дороге, а потом на узком дрожащем мосту колесо сорвалось с края...
"Держите же, держите!" - кричал он, силясь спрыгнуть с угрожающе кренящейся
арбы, но все уже бросились врассыпную, а соскочить не удавалось, потому что
он был прикручен к арбе тяжелыми цепями, и вот повозка перевернулась, земля
и небо поменялись местами, и речное ложе, по которому бешеные струи с
рокотом катили мокрые валуны, стремглав кинулось на него сверху, и он
пытался уцепиться свободной рукой за край моста, и это почти удалось, но