"Тибор Фишер. Идиотам просьба не беспокоиться (сб.рассказов) " - читать интересную книгу автора

купил новую батарейку, а батарейку он не купил потому, что у него не было на
нее лишних средств; у него не было лишних средств и на мобильный тоже, но не
иметь мобильного телефона сейчас считается неприличным. И вот ведь что самое
мерзкое: это была действительно уважительная причина. Джим чуть ли не
пожалел, что это было не обычное "забыл о встрече" или
"еще не пришел с обеда" - тогда бы он с полным правом обиделся,
психанул и вычеркнул бы эту контору из списка возможных партнеров.
А теперь ему придется тащиться сюда еще раз, чтобы выслушать сто и одну
причину, почему они не нуждаются в его услугах по созданию веб-сайта для их
компании. "Вот он я, - невесело размышлял Джим, - в нужное время и в
нужном месте, но у меня все равно ничего не выходит".
Когда он вышел обратно на Олд-Комптон-стрит, его едва не сшиб в канаву
здоровенный байкер, который вывалился из бара, где торговали спиртным
навынос. Мужик был действительно слишком здоровый, так что Джим даже не стал
рассматривать гипотетическую возможность набить ему морду и ограничился
выразительным взглядом. На спине его черной косухи было вышито - в
мастерском исполнении - изображение скелета на мотоцикле. Это был крепкий и
мощный скелет с хорошо развитыми грудными мышцами, массивными ручищами,
высокими резкими скулами и идеальной осанкой. Увешенный всякими
металлическими прибамбасами, в бандане на черепушке и с косой за плечами,
скелет улыбался во все тридцать два зуба. Внизу была надпись: Смерть гоняет
на "Харлее".
Это тоже была ложь. В прошлом месяце Джиму пришлось исполнить одно
неприятное поручение: у его соседа была собака, старый-больной
кокер-спаниель, которого нужно было свезти к ветеринару, чтобы тот его
усыпил. Поначалу Джим переживал, что его полная неспособность выказать пусть
даже видимость жалости к этому шелудивому псу говорит о его столь же полном
бездушии; но даже он возмутился, когда увидел, с каким скучающим видом
ветеринар исполняет свою работу. Еще секунду назад Осло был глупым, глухим и
вонючим псом и вдруг стал просто комком грязной шерсти. От его собачьей
индивидуальности не осталось вообще ничего. Ничего. Ветеринар даже и не
попытался как-то смягчить боль утраты, не сказал Джиму ни слова сочувствия.
Его больше заботило, как бы успеть выпить чаю в промежутке между двумя
посетителями.
Смерть не будет ни наглой, ни дерзкой. Она не будет изящной и
утонченной. И сексапильной не будет, и впечатляющей тоже. Смерть - слово
женского рода. Но смерть - это не женщина, а мужик типа того ветеринара.
Равнодушный. Скучающий. Ему наскучило людское позерство, и сами люди
наскучили тоже. Он лысый. И толстый. И плохо одет. Ему нечего нам сказать. У
него нет ни такта, ни денег, ни перспектив. Он невыразительный и незаметный.
У него маленький член. Он из тех, кого если и приглашают пойти на футбол, то
в последнюю очередь; из тех, кто будет скромно сидеть в длинной очереди,
дожидаясь пособия по безработице. Смерть - это маленький мусорщик, тихий,
как мышь. Он ездит в общественном транспорте и никогда не скажет ничего
интересного.
Джим вернулся к себе в контору. Бетти был на месте, хотя делать ему
было нечего. (Впрочем, он всегда находил, чем заняться со своим обожаемым
компьютером.) Бетти даже не спросил у Джима, как все прошло с клиентом; он
был полностью поглощен какой-то бродилкой-стрелялкой, но не играл, а ломал
коды паролей и переписывал их заново.