"Ф.Скотт Фицджеральд. Алмаз величиной с отель "Риц"" - читать интересную книгу автора

приливами и отливами затухающего боя среди руин, которые еще утром были
парком. Около четырех утра последняя пушка с резким лязгом выбыла из
строя, выпустив язык красного дыма. Хотя луна уже зашла, они разглядели,
что аэропланы, кружа, снижаются. Убедившись, что осажденные бессильны,
они, конечно, приземлятся, и жестокому и пышному владычеству Вашингтонов
придет конец.
С прекращением стрельбы в долине наступила тишина. Тлеющие обломки
сбитых аэропланов светились в траве, словно глаза притаившихся чудовищ.
Замок стоял темный и затихший, столь же прекрасный в темноте, каким был
при свете солнца; вверху сухое грохотанье Немезиды, то нарастая, то
удаляясь, наполняло воздух недовольным ворчанием. И тут Джон заметил, что
Кисмин по примеру сестры крепко спит.
Время приближалось к пяти, когда он вдруг расслышал шаги на тропинке,
по которой они сами недавно поднимались, и затаив дыхание стал ждать,
когда неизвестные минуют его наблюдательный пункт. В воздухе чувствовалось
еле заметное движение, происходившее не по воле человека; роса стала
холодной - Джон понял, что скоро наступит рассвет. Он подождал, пока шаги
удалились на безопасное расстояние и затихли. Тогда он двинулся следом. На
полпути к крутой вершине деревья пропали, и дальше алмазную гору покрывала
каменная кора. Не доходя камней, Джон замедлил шаг; инстинкт, как зверю,
сказал ему, что впереди что-то живое. Дойдя до большого валуна, он
осторожно высунул голову. Любопытство его было вознаграждено.
Впереди на фоне серого неба неподвижно, как изваяние, стоял Брэддок
Вашингтон. Когда на востоке забрезжила заря, окрасив все вокруг холодным
зеленым цветом, одинокая фигура стала бледнеть и едва виднелась в свете
встающего дня.
Несколько минут Брэддок Вашингтон продолжал стоять неподвижно,
погруженный в какие-то таинственные размышления, затем подал знак, и негры
присели, чтобы поднять лежавшую между ними ношу. В то время как они с
трудом выпрямлялись, первый желтый луч солнца ударил в бесчисленные грани
громадного, идеально отшлифованного алмаза, отчего вокруг него зажглось
белое сияние, пылавшее, словно утренняя звезда. Носильщики зашатались было
под тяжестью камня, затем их вздувшиеся мускулы напряглись, затвердели под
мокро блестевшей кожей, и трое людей опять застыли на месте, бросая
бессильный вызов небесам.
Немного погодя Брэддок Вашингтон поднял голову и медленно протянул
руки, как бы призывая к вниманию толпу - но не было толпы, было лишь
необъятное безмолвие горы и неба, нарушаемое едва доносившимися снизу, из
леса, птичьими голосами. Человек заговорил, запинаясь, но с неугасимой
гордостью.
- Ты, там, наверху!.. - напряженным голосом прокричал он. - Ты...
там...
Затем умолк, не опуская рук, подняв внимательное лицо, словно ожидая
ответа. Джон смотрел во все глаза, не спускается ли кто-нибудь с вершины,
но гора была безлюдна. Вокруг было только небо, да насмешливо свистел
ветер в верхушках деревьев. Неужели Вашингтон молится? Сначала Джон так и
подумал. Но затем впечатление это рассеялось - было в позе и поведении
этого человека что-то противоречащее молитве.
- Эй, ты, там, наверху!
Голос окреп, сделался уверенным. Это не была мольба несчастного о