"Ф.Скотт Фицджеральд. Первое мая" - читать интересную книгу автора

почувствовала, что это как-то не получается.
Гордон мрачно покачал головой.
- Нет, не могу. Вы порядочная девушка. Я не могу рассказывать
порядочной девушке такие вещи.
- Чушь! - сказала она с вызовом. - Я нахожу, что так говорить - это
просто оскорбительно. Это как пощечина. Вы пьяны, Гордон.
- Спасибо. - Он отвесил ей угрюмый поклон. - Спасибо за сообщение.
- Почему вы пьете?
- Потому что мне нестерпимо плохо.
- Вы думаете, что-нибудь исправится, если вы будете пить?
- А вы что, хотите обратить меня на путь истинный?
- Нет. Я хочу помочь вам, Гордон. Можете вы рассказать мне, что с вами?
- Я в ужасном положении. Вам лучше сделать вид, что вы со мной не
знакомы.
- Почему, Гордон?
- Я жалею, что подошел к вам, - это было нечестно. Вы - чистая девушка
и всякое такое. Обождите здесь, я сейчас приведу вам другого кавалера.
Он приподнялся, покачиваясь, но она потянула его к себе и заставила
снова опуститься на ступеньку.
- Послушайте, Гордон, это просто смешно. Вы обижаете меня. Вы ведете
себя как... как помешанный.
- Согласен. Я немного помешался. Что-то сломалось во мне, Эдит. Пропало
что-то. Впрочем, это не имеет значения.
- Нет, имеет. Расскажите.
- Ну, вот что. Я всегда был со странностями, не совсем такой, как
другие. В университете еще было ничего, а теперь стало совсем худо. Вот
уже четыре месяца, как что-то обрывается во мне, точно плохо пришитые
крючки на платье, и когда еще несколько крючков оборвется, все полетит к
черту. Я понемногу схожу с ума.
Он взглянул ей прямо в лицо и вдруг рассмеялся. Она отшатнулась.
- Так что же случилось? В чем дело?
- Ни в чем, во мне, - повторил он. - Я схожу с ума. Все вокруг как во
сне. Бал... "Дельмонико"...
Пока Гордон говорил, Эдит поняла, что он изменился неузнаваемо. От
прежнего веселого, беспечного, легкомысленного юноши не осталось и следа -
глубокое уныние, апатия владели им. Ее интерес к нему внезапно иссяк,
уступил место чувству легкой скуки. Его голос долетал до нее словно
издалека, из какого-то огромного пустого пространства.
- Эдит, - говорил Гордон, - я думал раньше, что у меня есть
способности, талант, что я могу стать художником. Теперь вижу, что я ни на
что не годен. Я не могу рисовать, Эдит. Впрочем, не знаю, зачем я говорю
все это вам.
Она рассеянно покачала головой.
- Не могу рисовать. Ничего не могу делать. Я беден, как церковная мышь.
- Он горько рассмеялся. Смех его прозвучал чуточку слишком громко. - Я
нищ, живу, как паразит, за счет приятелей. Я неудачник! Я нищий, черт
побери!
Ее отвращение к нему росло. На этот раз она едва-едва кивнула в ответ
на его признание. Теперь она только ждала удобного случая, чтобы оставить
его.