"Николай Тимонович Федоров. При свече " - читать интересную книгу автора

- Свечку? Сейчас посмотрю. Была вроде где-то. - И Генка поплёлся в
другую комнату. Наверное, до него стало доходить, что его глупая затея с
пробками провалилась.
Через минуту он вернулся с зажжённой свечой.
- Теперь подставку какую-нибудь возьми или блюдце, - сказала Ирина
Васильевна. - Воск же будет капать.
- Генка, - сказал я, - у вас подсвечник, кажется, был. Помнишь, ты им
ещё орехи колол.
Генка залез на стул, достал со шкафа старый бронзовый подсвечник и
вставил в него свечу. По комнате забегали красноватые причудливые тени.
Ирина Васильевна сидела молча, неотрывно глядя на маленький живой
язычок пламени, и лицо её вдруг показалось мне каким-то другим,
незнакомым. И уже совсем неожиданно она сказала:
- Новый год скоро. Сейчас на улице я видела, как люди ёлки несли.
- Это верно, - сказал Генка, ободрённый таким началом. - У нас тут
ёлочный базар недалеко.
- А вот в Италии, - сказал я, тоже осмелев, - есть такой очень
интересный обычай. Там под Новый год люди выбрасывают на улицу всякие
старые, ненужные вещи. Прямо из окон бросают.
- Это зачем ещё? - спросил Генка.
- Ну, как бы жизнь хотят новую начать. А всё старое, плохое - за
борт.
- Хороший обычай, - сказал Генка. - Если бы у нас был такой, я бы в
первую очередь свой дневник выбросил.
Мы засмеялись, а потом Ирина Васильевна сказала:
- Когда я была примерно в вашем возрасте, мы жили на Васильевском
острове в большущей коммунальной квартире. И почти в каждой семье были
дети. Ну и, конечно, под Новый год каждая семья покупала ёлку и сначала
оставляла её в прихожей, у входной двери. Там иногда по девять-десять ёлок
стояло. И как же здорово пахло этими ёлками в квартире! Я, бывало, из
школы приду, встану в прихожей, стою и нюхаю. А теперь, когда муж ёлку
домой приносит, я только и думаю о том, сколько после неё мусора будет.
Ирина Васильевна замолчала, а мы с Генкой сидели разинув рты и ничего
не понимали. Потом она взяла со стола подсвечник и внимательно его
оглядела. Огонёк свечи задрожал, и все предметы в комнате будто
зашевелились, задвигались.
- А колоть орехи подсвечником не стоит, - сказала Ирина Васильевна. -
Посмотрите, какая вещь-то красивая. И слово хорошее: ПОД-СВЕЧНИК. Звучит,
по-моему, гораздо лучше, чем, скажем, "люминесцентная лампа".
- Ясное дело, лучше, - сказал Генка, и даже в полумраке я видел, как
сияла его физиономия. - И понятное к тому же: ставь, значит, его под
свечу - и все дела. А то читаю в одной книжке: граф схватил канделябр и
ударил незнакомца по голове. Что, думаю, за канделябр такой. Кочерга, что
ли? Оказывается, обыкновенный подсвечник.
Ирина Васильевна весело засмеялась, и в этот момент хлопнула входная
дверь.
- Генка! - послышался голос Николая Ивановича. - Почему такая
темнотища? Света, что ли, нет?
- Пап, ты? А к нам вот Ирина Васильевна пришла, - невпопад ответил
Генка и почему-то добавил: - В гости.