"Волонтеры вечности" - читать интересную книгу автора (Фрай Макс)

Очки Бакки Бугвина

— Макс, ты пялишься в это грешное окно уже целый час. Там что, действительно происходит нечто из ряда вон выходящее?

Я подпрыгнул от неожиданности и чуть не вывалился из окна.

— Вы меня напугали, Кофа! Экий вы бесшумный!

— Работа у меня такая, знаешь ли… — Сэр Кофа Йох поставил на жаровню кувшин с остывшей камрой и с удовольствием устроился в моем кресле. — Так что ты там увидел за этим грешным окном?

— Почти полную луну. И кое-что еще…

— Вот как? Любопытно. Что же?

— Там, за окном, обнаружена дивная летняя ночь. Сие немудреное природное явление оказывает странное воздействие на неокрепший мой организм. Во мне просыпается не то поэт, не то какой-то мертворожденный бог, тоскующий о собственном несбывшемся могуществе… Ох, я такой смешной, правда?

— Есть немного! — ухмыльнулся Кофа. — Но тебе даже идет… Вообще-то ночь действительно ничего. Куда больше подходит для романтических прогулок с прекрасной леди, чем для прозябания на службе, да?

— Ну, положим, для прогулок с прекрасной леди мне вполне подходит любое время суток, — вздохнул я. — Но моя прекрасная леди — не такая уж любительница прогулок как таковых и романтических прогулок при луне в частности. А посему мне приходится ограничиваться совместными путешествиями из спальни на кухню и обратно, — да и то изредка, поскольку днем я сплю, а вечером стерегу этот кабинет… К тому же, в последнее время Теххи сменила житейскую философию. Согласно ее новым догматам, человек, который никогда не ночует в собственном доме, не вызывает у нее доверия… В сумме выходит, что жизнь моя воистину ужасна.

— Не ной, Макс, все равно не поверю! У тебя на лбу написано, что ты абсолютно доволен своей жизнью, — наконец-то!

— Вот такими буквами? — Весело спросил я, разводя руки как можно шире.

— Еще более крупными! — Заверил меня Кофа. — Знаешь, между прочим, я как раз решил утолить твою жажду романтических прогулок при луне.

— Вы решили одолжить мне свою даму сердца? — Прыснул я. — Вот это, я понимаю, взаимовыручка!

— Обойдешься! Я решил одолжить тебе себя самого. Корабль из Арвароха благополучно отчалил чуть ли не дюжину дней назад, а мы с тобой до сих пор не выбрались поужинать. И не пытайся выкручиваться: ты мне обещал!

— Грешные Магистры, чтобы я да отказался выполнить свою клятву?! Легче умереть!

В последнее время в Доме у Моста только ленивые не пытались прослыть великими остряками, вовсю цитируя наших арварохских друзей.

Я залпом допил свою камру, слез с подоконника, снял Мантию Смерти и закутался в дежурное цивильное лоохи неопределенного зеленоватого цвета. Оно мне не слишком-то нравилось, но для анонимных ночных походов по трактирам вполне подходило.

— Я готов ко всему, Кофа! А куда вы меня поведете?

— Туда, где ты еще наверняка не был. Это местечко вышло из моды за сто лет до твоего загадочного появления… извини, до твоего переезда в Ехо. Теперь туда ходят только те счастливчики, которые живут по соседству, и гурманы старой закалки, вроде меня. Можешь себе представить, это — единственное место в столице, где я готов предъявить публике собственное лицо. Там и следить-то не за кем, все посетители знают друг друга чуть ли не со времен короля Мёнина…

— Вы меня интригуете! И что же это за притон?

— Трактир «Джуффинова дюжина». Одна из самых маленьких забегаловок в Ехо, что не мешает тамошней кухне быть весьма изысканной и разнообразной.

— Как вы сказали? «Джуффинова дюжина»?! Там что, тринадцать столиков?

Я рассмеялся, вспомнив о «чертовой дюжине», — выражении, в этом Мире неизвестном, поскольку местные жители не подозревают о существовании чертей.

— Угадал! — растерянно согласился Кофа. — Или ты там уже бывал? Ума не приложу, кто бы мог…

— Никто. Впервые слышу о таком заведении! И это чуть не стало самой трагической ошибкой моей жизни, и без того задрипанной. Если бы вы не дали мне шанс… А у этого местечка есть какая-нибудь интересная история? Или его хозяйка просто без ума от физиономии сэра Джуффина?

— Не хозяйка, а хозяин.

Мы вышли на улицу.

— Куда ты направился? — Сэр Кофа поймал меня за полу лоохи. — Зачем тебе твой амобилер? Сам же только что ныл, что никто, дескать, не хочет выгуливать тебя по ночному городу! Нет уж, пошли пешком.

— Конечно пешком! Это я по привычке…

— От привычек надо избавляться, особенно от таких бесполезных. Слепое следование привычке свидетельствует о том, что ты не осознаешь свои действия.

— Вы говорите, как Лонли-Локли! — фыркнул я. — Вообще-то у вас здорово получается, но эта ночь слишком хороша для того, чтобы пародировать его манеру выражаться. Что угодно, только не это! Лучше расскажите мне про трактир, ладно?

— Да тут и рассказывать особенно нечего. Его держит один парень, Мохи Фаа. Между прочим, земляк нашего шефа. Джуффин как-то одолжил Мохи дюжину корон, еще в те мифические времена, когда он был Кеттарийским Охотником, а я довольно безуспешно за ним гонялся… — Кофа ностальгически улыбнулся, но тут же внес поправку в изустный свой мемуар: — Впрочем, нет, я соврал. Дело было как раз в самом начале Эпохи Кодекса, когда Джуффин уже начинал согревать под собою нынешнее кресло, а на досуге успешно обыгрывал в «крак» все столичное население без разбору.

— То есть дело было еще до исторического указа Его Величества Гурига VII, запрещающего господину Почтеннейшему Начальнику играть в карты в общественных местах? Во имя экономической стабильности, гражданского согласия и так далее, да?

— Вот-вот… Каждый вечер в столице становилось несколькими бедняками больше, а Джуффин покидал очередной притон с мешком монет на плече, с невинным видом вопрошая небо: «Кто их учил играть в „крак», этих болванов?» В один прекрасный день навстречу ему попался угрюмый Мохи и стал бурчать, что грех, дескать, при таком жаловании еще и в карты выигрывать. Никакой, видите ли, социальной справедливости! На это Джуффин резонно возразил, что не он создавал этот Мир, и уж тем более, не он учил столичных бездельников играть в карты. Думаю, оба получили море удовольствия от своей перебранки… Ну, ты же знаешь этих кеттарийцев, они друг с другом всегда договорятся, особенно на чужбине! Стукнут себя по носу, и никаких проблем… В конце концов Мохи убедил-таки Джуффина, что дурными деньгами следует делиться с ближними. У этого господина Фаа великий дар убеждения, сам увидишь… А в те времена корона была куда более крупной монетой, чем сейчас, поскольку почти все наличные деньги растащили удравшие из Соединенного Королевства мятежные Магистры. Так что дюжины корон вполне хватило, чтобы арендовать дом, соорудить вывеску, которая должна была поведать всему Миру о том, что Мохи Фаа никогда не забудет своего благодетеля, нанять приличного повара и полдюжины музыкантов. Да, первые несколько лет Мохи держал музыкантов, а потом понял, что эта статья расходов сильно бьет по его карману. Жаль: славный был оркестрик… В общем, музыкантов там давно уже нет, но «Джуффинова дюжина» процветает до сих пор, насколько вообще может процветать такое маленькое заведение. Там действительно всего тринадцать столиков: дюжина для посетителей, а за последний никто не садится, он существует только на тот случай, если к Мохи зайдет Джуффин.

— А он туда заходит?

— Ты же знаешь Джуффина: этот сноб и не прикоснется к горшку с едой, если по нему не поелозила замусоленная пола лоохи мадам Жижинды! — проворчал Кофа. — Он же никуда кроме «Обжоры» не ходит! В последний раз Джуффин почтил присутствием свою «Дюжину» полсотни лет назад, если я не ошибаюсь…

— А вы никогда не ошибаетесь! Особенно в таких вопросах, — я уже улыбался до ушей, но если бы мог, улыбнулся бы еще шире. — Но почему же вы меня раньше туда не водили?

— Познакомиться с тамошней кухней — все равно, что получить высшее образование, мальчик! — авторитетно объяснил Кофа. — Ну кто же станет читать университетскую лекцию ученику начальной школы!

— А теперь я готов?

— Ну не то что бы готов… Просто настроение у меня сегодня лирическое, — усмехнулся Кофа. — Так что считай, тебе просто повезло!

Тем временем мы добрались до Ворот Трех Мостов, но вместо того, чтобы отправиться дальше, в Новый город, свернули, немного прошли вдоль городской стены и нырнули в гиблую темную подворотню, освещенную только зеленоватым сиянием луны и единственным лучом оранжевого света из-за приоткрытых дверей в самой глубине прохода.

— Мы пришли? — изумился я.

— А что, незаметно? Я уже не раз пытался убедить Мохи повесить фонарь над вывеской: ее и днем-то не особенно разглядишь, а уж в темноте…

— Да, на его месте, я бы не стал так откровенно пренебрегать рекламой!

— Просто Мохи не выносит чужих советов. Ему дай волю, он бы сам целыми днями давал советы окружающим… Впрочем, постоянные клиенты находят его притон и без вывески, а других ему, наверное, и не надо. Куда он их будет усаживать? Всего-то двенадцать столиков, и еще один для Джуффина, который все равно здесь не появляется… Ну чтож, заходи, сэр Макс!

Мой Вергилий налег на тяжелую старую дверь и с заметным усилием распахнул передо мною очередные райские врата.

Я нырнул в теплое оранжевое сияние и растерянно заморгал глазами, уже привыкшими к темноте. Сэр Кофа бодро подталкивал меня в спину, приветливо здороваясь с посетителями, чьи лица я пока не мог разглядеть. Я не сопротивлялся и позволил усадить себя на первый попавшийся стул, уродливый и громоздкий, но на редкость удобный. А потом огляделся.

«Джуффинова дюжина», вне всяких сомнений, была идеальной маленькой забегаловкой, как раз в моем вкусе. Простая деревянная мебель, тьма безделушек над стойкой, стены пестрят умилительными картинками. Немногочисленные посетители показались мне почетными членами какого-то элитарного «клуба по интересам» — не то воскресшие розенкрейцеры, не то лауреаты местной Нобелевской премии, — сдержанная, но теплая компания сытых интеллектуалов, вроде нашего сэра Кофы…

— Ох! — шепотом резюмировал я. — Кофа, кажется, я всю жизнь мечтал попасть в подобное место!

— Тебе действительно нравится? — обрадовался он. — Я не был уверен, что ты способен оценить прелести здешнего стиля. Рад, что тебе понравилось… Хорошая ночь, Кима! Что, сбежали из своих подвалов? И правильно, грех слоняться по душным подземельям Иафаха — в такую-то ночь! Не хотите к нам присоединиться?

Я вытаращился на представительного пожилого джентльмена в неприметном сером лоохи. У него были ярко-голубые глаза, такие пронзительные, что оторопь брала.

— А вы что, до сих пор не знакомы? — удивился Кофа. — Ничего себе! Это же сэр Кима Блимм, родной дядя нашей Меламори. Ты уже успел выдуть как минимум несколько литров редчайших вин из его личных запасов, сэр Макс!

— Можно сказать, мы очень хорошо знакомы, только заочно! — Улыбнулся голубоглазый сэр Кима. — Тем не менее, можно и представиться. — Он прикрыл глаза правой ладонью. — Вижу тебя как наяву!.. Ты ведь не обидишься, если я стану говорить «ты», сэр Макс?

— Не обижусь. Меня вообще непросто обидеть: я ведь почти ежедневно вижусь с сэром Мелифаро-младшим. Представляете, какой у меня иммунитет?

— Представляю! — Хохотнул Кима. И тут же погрустнел. — Как поживает моя племянница, господа? Может быть, хоть вы мне о ней расскажете?

— А как она может поживать? — пожал плечами Кофа. — Разгуливает по Дому у Моста с арварохским чудовищем на плече, регулярно заходит на половину Городской Полиции, пугает подчиненных генерала Боха своей диковинной зверюгой. Некоторые действительно его боятся, к ее вящему удовольствию… А разве вы с ней не видитесь, Кима?

— Представьте себе, нет. Девочка разругалась с родителями, когда мой братец решил высказать некоторые соображения о ее экзотическом возлюбленном… Я, между прочим, с самого начала ему втолковывал, что надо потерпеть: этот странный молодой человек, как его там… — ах да, Алотхо! — все равно уедет к себе в Арварох, а потому и спорить не о чем… Впрочем, Корва и Меламори — два сапога пара, а потому вечно грызутся… Но с каких пор девочка решила, что если она разругалась с отцом, это автоматически означает ссору со мной?! Прежде она приходила ко мне со всеми своими проблемами, но на сей раз и носа не показывает…

Кима Блимм совсем было приуныл, но вовремя спохватился и добродушно себя пожурил:

— Грешные Магистры, я раскудахтался, как индюшка на насесте! Прошу прощения, господа. Давайте сменим тему.

— А у нас нет другого выхода, — улыбнулся Кофа. — Приближается грозный Мохи. Ближайшие полчаса мы будем говорить только о пище. Приготовься, Макс!

К нашему столику подошел здоровенный седеющий блондин. Светлые глаза сурово поблескивали из-за небольших квадратных очков в тонкой металлической оправе. Лоохи трактирщика было сшито из черной кожи. Из «Энциклопедии Манги Мелифаро» я знал, что так в старину одевались моряки, но видеть кожаные лоохи воочию мне до сих пор не приходилось.

— Мохи считает, что так практичнее: если на одежду прольется какой-нибудь соус, ее не нужно стирать. Можно просто облизать лоохи и идти дальше, — ехидным шепотом пояснил Кофа.

— Давно не встречал такого толкового человека! — одобрительно кивнул я.

— Хороший вечер, Кофа, хороший вечер, Кима, приятно вас снова видеть… Хороший вечер, Макс. Я вас узнал даже без Мантии Смерти. Рад, что вы ко мне заглянули.

Все эти любезности Мохи говорил таким сердитым тоном, словно только что поймал нас за ухо при попытке съесть его варенье.

«Не бери в голову, Макс, он со всеми так говорит, к этому просто надо привыкнуть!»

Безмолвная речь сэра Кофы свидетельствовала о том, что я не сумел скрыть удивления.

«Все в порядке, мне даже нравится… Он очень мило гундосит, к тому же не употребляет слово „сэр“, это так демократично! И вообще я питаю слабость к незнакомым людям, которые от меня не шарахаются!»

— Поскольку вы сегодня у меня дебютируете, я обязан помочь вам разобраться с меню, — сурово сказал Мохи.

— Не слушай его, мальчик! — вмешался Кофа. — Я знаю, с чего тебе следует начать!

— Нет, Кофа. Вы не знаете. Как раз сейчас у нас гостит сестра моей жены, она замужем за уроженцем Тулана, так что именно сегодня вы имеете шанс попробовать несколько очень интересных блюд туланской кухни. Отличный шанс расширить свой кругозор!

— Звучит заманчиво, — кивнул я.

— Это только звучит заманчиво! — горячо возразил сэр Кофа. — Эта леди гостит здесь уже полгода, так что я уже успел перепробовать все блюда туланской кухни. Простая грубая пища, ничего особенного! Вот большие кушши по-кумански, например, — действительно изумительная вещь. Или та же индюшатина в кислом меду по-изамонски… Ты уже понял, что в «Джуффиновой дюжине» готовят лучшие блюда иноземной кухни?

— Да, я по мере своих сил стараюсь напомнить людям, что мы живем не только в Соединенном Королевстве, но в огромном таинственном Мире, бок о бок с непохожими на нас народами, неповторимая культура которых заслуживает самого пристального внимания и изучения, — сердито забубнил хозяин. — Но считаю своим долгом заметить, что все блюда, о которых вы, Кофа, говорите, можно будет заказать и в следующий раз! А вот туланская кухня…

— Магистры с вами, Мохи, давайте вашу туланскую кухню! Не умру же я от нее, в самом-то деле! — покорно согласился я. — В конце концов, однажды я съел пять гамбургеров и то выжил!

— Что ты съел, Макс? — заинтересовался Кима Блимм.

— Гамбургеры — это гордость национальной кухни Пустых Земель, — нашелся я. — До сих пор подозреваю, что мои соотечественники кладут туда конский навоз, но доказать не могу…

— Полемист из тебя, оказывается, никудышный, Макс! — с сожалением вздохнул сэр Кофа. — Вот уж не думал, что тебя так легко уговорить! Что ж, пеняй на себя, а я буду есть кушши.

— По-кумански? — ворчливо осведомился хозяин, записывая заказ.

— Ну, не по-тулански же…

— И мне то же самое, — сэр Кима Блимм наконец-то счел нужным высказать свое мнение. — Вы, Кофа, — лучший из экспертов, так что ваш выбор для меня — закон.

— Ясно тебе? — сэр Кофа адресовал мне укоризненный взгляд. — Вот как поступают мудрые люди.

— Ничего, — я легкомысленно махнул рукой. — Честно говоря, у меня большие планы касательно фундаментального изучения всех блюд этого замечательного местечка. Через год вы меня не узнаете: я буду самым назойливым завсегдатаем «Джуффиновой дюжины»… и самым толстым, наверное!

— Поздравляю, Мохи, теперь у вас есть еще один постоянный клиент, — улыбнулся Кофа. — Между прочим, с вас причитается. Это я его привел!

— Что ж, лучше поздно, чем никогда, — буркнул трактирщик, забирая у меня меню, которое я так и не успел открыть. — А что вы, собственно, будете пить, вы уже решили?

Судя по грозному виду хозяина, он собирался нас выпороть в том случае, если мы еще не приняли решения по этому важному вопросу.

— Ничего! — злорадно ухмыльнулся мой коллега. — Теоретически мы с Максом в настоящий момент находимся при исполнении служебных обязанностей. А Кима… Будет он пить эту вашу бурду, когда к его услугам все винные погреба Ордена Семилистника, как же!

— Не нужно принимать за меня решения, — улыбнулся сэр Кима Блимм. — Я как раз собрался попросить Мохи порекомендовать мне что-нибудь… подемократичнее!

— А я буду пить камру! — сообщил я.

— Перед едой? Побойтесь Темных Магистров, Макс! — строго сказал хозяин.

Он был близок к тому, чтобы погрозить мне пальцем.

— Вот именно, перед едой! — подтвердил я. — И после еды тоже. И скажите спасибо, что я не буду заниматься этим безобразием во время еды. Только ради вас, Мохи!

— Спасибо! — сварливо откликнулся трактирщик.

Он мог бурчать сколько душе угодно: я уже заметил, как весело поблескивают из-за очков его светлые глаза. Господин Мохи Фаа обладал воистину убойным обаянием. Ясно, почему Джуффин в свое время дал ему эту знаменитую дюжину корон: перед таким дядей я бы и сам не устоял!

Мохи вернулся через несколько минут, поставил передо мной крошечную жаровню, водрузил на нее кружку с камрой, укоризненно покачал головой, но от комментариев воздержался. Киме Блимму досталась маленькая темная бутылка.

— Вино из Ирраши, — сердито сообщил ему Мохи. — В отличие от камры, вино у них там неплохое, как и сласти… Вы сказали, что с меня причитается, Кофа? Можете отпить глоток вина из бокала Кимы, в этом случае выпивка обойдется ему на одну горсть дешевле, я прослежу за расчетом… А больше вам все равно не нужно, вы ведь на службе, да?

— Запомни этот день, мальчик! — Внушительно сказал мне сэр Кофа Йох. — Завяжи узелок на память, а еще лучше — запиши. Вот сейчас я действительно попался. Даже не знаю, что на это ответить. Остается только развести руками!

Еду мы получили еще через полчаса. Мое безымянное «блюдо из туланской кухни» оказалось чем-то вроде ароматного плова. Мои сотрапезники сочувственно качали головами, но я остался доволен.

— Нравится? — Озабоченно спросил Кофа. — Все равно мои кушши лучше!

— Не ваши, а куманские… Успеется еще. Я и правда собираюсь стать завсегдатаем этого местечка. Я сюда еще и Джуффина затащу, попомните мое слово!

— Думаешь, у тебя получится?

— Вы забываете: теперь я получил доступ к ужасающим тайнам Лойсо Пондохвы, — я скорчил страшную рожу. — Во всяком случае, его единственное дитя уже корчится в моих лапах. Не так часто, как хотелось бы, но все же корчится, и это только начало… Скоро мое могущество станет безграничным, и я смогу выбирать: стать властелином Мира или убедить сэра Джуффина Халли разок-другой поужинать в его собственной «Дюжине». Сами понимаете, что я предпочту второе.

— Ну, разве что, таким образом… Кима, заткните, пожалуйста, уши: здесь плетется самый страшный заговор Эпохи Кодекса. Вам как представителю Ордена Семилистника лучше ничего об этом не знать! А то ведь вспомните о долге, настучите Магистру Нуфлину, такого хорошего мальчика придется сажать в Холоми… Ужас!

— Кофа, а вы знаете этого господина? — Отсмеявшись, спросил сэр Кима Блимм.

— Какого? Того, в очках? Нет, не знаю. Что-то хитрецу Мохи сегодня везет на новых клиентов!

— Очки точно такие же, как у Мохи! — удивился я, посмотрев на незнакомца в темно-красном лоохи, на мой вкус, слишком теплом, чтобы надевать его летом.

— Ха! Нашел чему удивляться! — фыркнул Кофа. — Точно такие же, как у Мохи и у всех прочих жителей Ехо, которые носят очки. У нас ведь всего один мастер их делает.

— Всего один?

— Ну да, этого вполне достаточно. Не так уж много людей хотят носить очки. Существует добрая дюжина способов улучшить зрение на время или даже навсегда. Но некоторым эксцентричным модникам кажется, что очки их украшают, так что кое-кто их все-таки носит… — объяснил сэр Кофа.

— А вот у Нули Карифа совсем другие очки! — вспомнил я. — Круглые.

— Разумеется, он же начальник Таможенного Сыска. Снял, наверное, с какого-нибудь близорукого контрабандиста, после того как бедняга потерял сознание на шестом часу дружеской беседы с нашим неугомонным Нули… Ну что, выполняй свою угрозу насчет камры после еды, и будем выползать из этой норы. Мне, между прочим, еще и работать надо.

— Экий вы непоследовательный! — вздохнул я. — То вам отдыхать приспичило, то вдруг работать надо… Слишком сложно для моего примитивного интеллекта!

— А я вынужден попрощаться уже сейчас, — зевнул сэр Кима Блимм. — Честно говоря, просто очень хочу спать… Передавайте привет моей племяннице, господа. Уговаривать ее бесполезно, сам знаю, просто скажите, что я по ней соскучился, ладно?

— Конечно, — кивнул я. — Если хотите, могу попробовать сказать еще что-нибудь. Иногда у меня это получается: разговорный жанр — мое единственное по-настоящему сильное место!

— Да, я заметил, — улыбнулся сэр Кима Блимм. — Будет здорово, если у вас получится…

Кончилось тем, что Кима действительно откланялся, а вот мы с сэром Кофой просидели за своим столиком еще час: суровый Мохи пробурчал, что мы не имеем никакого права уйти, не попробовав некий необыкновенный ташерский десерт. А у нас не было сил сопротивляться. На прощание хозяин «Джуффиновой дюжины» наградил меня особенно строгим взглядом.

— Вам здесь понравилось, Макс? — сердито спросил он.

— Еще бы!

— Тогда приходите еще! — буркнул Мохи, открывая перед нами тяжеленную дверь. Это выглядело так, словно нас выгоняли на улицу. Спасибо, хоть пинков не надавали!

— Сэр Кофа, — устало вздохнул я на прощание, — вы — мой единственный и неповторимый истинный благодетель! Чем я могу вас отблагодарить?

— В следующий раз закажи себе большие кушши по-кумански и будем в расчете, — усмехнулся тот. — Мне, знаешь ли, обидно, что ты их так и не попробовал!

В Управление я вернулся на исходе ночи и, соответственно, собственного рабочего дня. Тихо, чтобы не разбудить дремлющего Куруша, переоделся в Мантию Смерти. Полюбовался в окно на светлеющее небо и усмехнулся: зачем, спрашивается, было переодеваться? Разве что, последних ночных гуляк по дороге домой пугать — тоже, впрочем, развлечение…

На сей раз я намеревался послушаться Теххи и для разнообразия переночевать дома. Была, конечно, в этом решении изрядная доля ехидства: дескать, посмотрим, голубушка, так ли уж нравится тебе просыпаться в одиночестве? Я был готов прозакладывать бессмертную душу и недельное жалование, что меня немедленно призовут назад под каким-нибудь издевательским предлогом. С Теххи вполне станется заявить, что она уже привыкла ежеутренне падать с лестницы, споткнувшись об мои сапоги, и не желает отказываться от этого, несомненно, полезного для здоровья гимнастического упражнения.

После долгой отлучки огромное здание на улице Желтых Камней показалось мне подходящим местом для съемок недорогого триллера: там было тихо, пусто и темно. Мои котята уже успели перебраться к Теххи. Во-первых, она, в отличие от меня, кормила их когда положено, а не когда получится; во-вторых, я рассудил, что Армстронг и Элла просто обязаны находиться в трактире «Армстронг и Элла», раз уж все так совпало. На деле же оказалось, что я провернул отличный рекламный трюк. Теперь у Теххи по вечерам стула свободного не найти: любопытные горожане приходят поглазеть на «удивительных кошек этого удивительного сэра Макса». Всеобщее возбуждение подогревается надеждой увидеть меня самого. Было бы на что смотреть, конечно, но так уж вышло, что в сердцах горожан я занимаю место, которое мои соотечественники отводят популярным киноактерам и политикам: навязывать мне свое общество, хвала Магистрам, пока мало кто решается, но о мимолетной встрече со мною с удовольствием рассказывают родственникам и друзьям в течение полудюжины званых обедов. В силу указанных причин, бизнес дамы моего сердца резко пошел в гору. Что ж, хоть какая-то от меня хозяйственная польза…

Размышляя о рекламных трюках и собственном статусе поп-звезды, я обошел заброшенный дом, смахнул пыль с пустующих полок, открыл нараспашку все окна, и, вполне довольный результатом, отправился спать, поскольку и этим тоже иногда надо заниматься.

Проснулся я еще до полудня от ужасающего грохота. Кубарем скатился по лестнице в гостиную, пытаясь спросонок вспомнить, как следует поступать с исчадиями ада, одно из которых наверняка поджидает меня внизу. Плеваться? Метать Смертные шары? Или просто предложить позавтракать и спокойно обсудить возможные проблемы?

Но ни единого инфернального чудовища в гостиной не обнаружилось. Зато на полу сидела Теххи и обиженно косилась на поверженный стул. Что касается стула, — если бы он обладал даром речи, из его уст сейчас наверняка извергалась бы лишь отборная брань. Но увечная мебель, хвала Магистрам, безмолвствовала.

— Макс, у тебя такое ревнивое окружение! Этот стул хотел меня убить, — пожаловалась Теххи.

— Как это? — ошалело спросил я.

— Я решила зайти в гости и пожелать тебе хорошего утра. Поднялась в спальню и уже на пороге поняла, что заявилась слишком рано. А ты ведь первую дюжину утренних визитеров в окна выкидываешь, знаю я тебя… Словом, я решила дать тебе возможность поспать еще часок. Вернулась в гостиную, нашла под дверью стопку газет, села на этот ужасный стул, а он тут же опрокинулся! Он у тебя, небось, заколдованный…

«Хвала Магистрам, не так уж она и ушиблась», — это был единственный вывод, который я сделал из ее щебета. Все же башка моя, и без того не шибко светлая, по утрам к интеллектуальному труду вовсе не пригодна…

— Стоило отправлять меня спать дома, чтобы тут же прийти и разбудить, с риском для жизни, — улыбнулся я, помогая ей подняться.

— Я просто давно собиралась позавтракать за твой счет, — объяснила Теххи. — А тут такой повод!.. Кстати, знаешь, что пишут в «Королевском голосе»? Тебе будет интересно.

— Что же там пишут? — без особого интереса спросил я.

— Твои кочевники теперь воюют.

— С кем? — обалдел я.

— Да ни с кем, а между собой. У них обнаружились большие внутриплеменные разногласия теоретического свойства. Одни считают, что ты должен стать их царем, даже вопреки собственному желанию. А другие решили, что твои желания превыше всего, поскольку ты — это закон.

— Какие молодцы! — умилился я. — Если бы все человечество присоединилось к их мнению, оно бы только выиграло!

— Да? — Теххи насмешливо приподняла брови. — Могу себе представить… Тем не менее, они всерьез развоевались, эти бедняги, твои подданные. Тебе не стыдно?

— Нет, — вздохнул я, — мне приятно… Кроме того, если бы им не нравилось воевать, они бы и не стали. Главное, чтобы Его Величеству Гуригу не пришло в голову отправить меня к ним, наводить порядок. У меня совсем другие планы на ближайшее будущее.

— Какие? — Теххи зажмурилась, предвкушая удовольствие.

— Да так, ничего оригинального. Сегодня ночью сэр Кофа водил меня в одно умопомрачительное местечко. Теперь я собираюсь повторить это приключение в твоей компании.

— В моей? Ой, я…

— Никаких «ой»! — Строго сказал я. — Мои желания превыше всего, поскольку я — это закон. Ты же не будешь развязывать войну?

— Не хотелось бы… Но у меня, между прочим, имеется собственный трактир. И по вечерам он должен работать. На кого я его брошу? На твоих кошек?

— А тебе не приходило в голову что трактир можно просто закрыть на один вечер?

— Да? Действительно не приходило… Попробовать, что ли?.. Но я смогу принять твое предложение только завтра. Надо же как-то предупредить постоянных клиентов…

— Завтра, так завтра! — согласился я. — Во всяком случае, это звучит гораздо лучше, чем «через год»! Лишь бы в гениальную голову сэра Джуффина Халли не пришло никаких экстравагантных идей касательно моих планов на завтрашний вечер! Но тут уже я бессилен.

— Ладно, за свой завтрашний день я уже спокойна. А сегодня-то ты меня кормить собираешься? — напомнила Теххи. — Я ведь чуть было не заплатила жизнью за это сомнительное удовольствие, так что только попробуй не оправдать мои ожидания!

И тогда я принялся последовательно оправдывать ожидания — ее, свои и наши общие. Это было непросто, но я их оправдал все до единого.

В конце концов, я оправдал даже ожидания сэра Джуффина Халли: явился в Дом у Моста почти сразу после заката. Не так уж и опоздал, между прочим. Часа на полтора, не больше.

— Были заняты, ваше величество? — Ехидно осведомился Джуффин. — Небось скорбели о судьбе своего бедного народа?

Разумеется, шеф тоже читал газеты…

— Мое сердце обливается кровью! — тоном опытного демагога взвыл я. — Мой бедный маленький народ окончательно утратил жалкие остатки национального разума! — я плюхнулся в кресло и пригорюнился, теперь уже вполне искренне. — Я болею за сторонников моей свободы, а вы, Джуффин?.. Хотел бы я знать: что станут делать в случае победы тамошние монархисты-экстремисты? Как эти милые люди собираются короновать меня против воли? Пойдут войной на Ехо? Подошлют ко мне убийцу, а из трупа сделают качественное тронное чучело? Или снова мешок на голову, тушу — в телегу, а там — по обстоятельствам?

— Вот именно, по обстоятельствам. Там видно будет! — фыркнул Джуффин. — Чего ты нервничаешь, Макс? Это же довольно смешная история, тебе не кажется?

— Иногда кажется, иногда нет… Честно говоря, я весь день опасался, что вы с королем пошлете меня в Пустые Земли, мирить этих бедняг.

— Неужели? Ну, в таком случае, у тебя странные представления о политике Соединенного Королевства, — рассмеялся Джуффин. — Кого интересуют мелкие внутриплеменные дрязги на границе? Пусть с ними Темный Мешок разбирается, он все равно от скуки дуреет…

— Какой «мешок»? — изумленно переспросил я.

— Известно какой — Темный. Темный Мешок, граф Риххири Гачилло Вук, единственный и неповторимый лорд этого захолустья. Бывший воспитатель нашего знаменитого покойного Величества Гурига VII, настоящий герой древности и вообще тот еще персонаж, надо бы познакомить вас как-нибудь… Красивейшие места, между прочим, эта твоя родина! На твоем месте я бы попытался воспользоваться предлогом и получить внеочередной отпуск, дабы наконец узреть эту прекрасную дикую землю…

— Мне, хвала Магистрам, и здесь найдется чем заняться! — решительно отказался я. — Уезжать из Ехо, сразу после того, как мне удалось поужинать в «Джуффиновой дюжине»?! Ни за что!

— Смотри-ка, ты уже и туда добрался! Небось Кофа затащил?

— Ну не вы же… Кстати, а почему вы-то туда не ходите? Такое славное местечко! А у вас там еще и личный стол. Я бы на вашем месте…

— Могу себе представить! — ехидно поддакнул Джуффин. Потом обезоруживающе улыбнулся: — Если честно, я не хожу туда, чтобы не лишать Мохи доброй половины его клиентов. Им так приятно созерцать мой личный столик… и быть уверенными, что он всегда будет пустовать!

— Почему? — наивно удивился я.

— Потому что я очень страшный!

Джуффин скорчил зверскую рожу. Получилось довольно убедительно. Потом он снова придал своему лицу нормальное человеческое выражение и пожал плечами.

— Разумеется, я — отличный парень, но в Мире так мало посвященных в эту великую тайну! Конечно, у Мохи собирается более-менее приличное общество: эти господа в ладах с законом ровно настолько, чтобы наслаждаться компанией сэра Кофы. Но моя нынешняя профессия и, тем более, мое темное прошлое как-то не способствуют релаксации окружающих…

— А моей релаксации только вы и способствуете! — вздохнул я. — Следует понимать, вы туда со мной не пойдете?

— Не пойду, — согласился Джуффин. — Во всяком случае, не сегодня. И не делай такое скорбное лицо, Макс! Во-первых, мне нужно закончить беседу с одним пожилым романтиком, который на протяжении трех последних столетий безуспешно пытался сглазить Великого Магистра Нуфлина. Мне кажется, что один этот факт ясно доказывает, что парень должен немедленно отправиться в ближайший Приют Безумных: такие идиоты уже не подпадают под нашу юрисдикцию. Но Нуфлин предпочел перестраховаться и просил меня лично заняться этим делом… А во-вторых, я действительно не хочу губить бизнес своего земляка. Он славный парень, этот Мохи!

— Есть такое дело.

— Я не сомневался, что ты оценишь. Так что не дуйся, сэр Макс. Кроме всего, я — не единственное существо в Мире, чье общество доставляет тебе удовольствие.

— Что касается Теххи, я здорово подозреваю, что ее папа — не Лойсо Пондохва, а вы, — проворчал я. — У вас подозрительное родство душ. Она тоже очень любит говорить» только не сегодня», когда я собираюсь хорошо провести вечер в самой симпатичной из паршивых забегаловок этого Мира.

— Ну, хорошо хоть не в других случаях! — расхохотался Джуффин. — Ладно, устраивай свою одинокую жизнь, как можешь. Я буду сидеть здесь еще часа два. А потом в этом кабинете должен сидеть ты. Во всяком случае, именно так я все себе представляю.

— Да? Какая оригинальная идея! — я удивленно покачал головой.

— Это я сам додумался! — веско сказал шеф. — Ладно уж, иди ужинать, не мешай занятому человеку.

И я отправился в «Джуффинову дюжину» в гордом одиночестве. Это было даже кстати: за пару лет, проведенных в Ехо, я столь глубоко увяз в теплой трясине многочисленных дружеских связей, что уже очень давно никуда не ходил один. И неизвестно, когда в следующий раз судьба предоставит мне уникальную возможность вспомнить, что есть на свете еще и такое, изысканное, к слову сказать, удовольствие.

Для начала я чуть не заблудился, но дело завершилось сокрушительной победой человеческого интеллекта: я все-таки нашел блеклую вывеску и тяжелую дверь «Джуффиновой дюжины». Скорее по запаху, чем по внешним приметам.

— Теперь я вижу, что вам действительно здесь понравилось, — буркнул Мохи Фаа, встречая меня на пороге.

Он взирал на меня столь укоризненно, будто за время отсутствия я успел здорово провиниться перед человечеством. Я виновато потупился и поспешил занять место за столом: пока не вытолкали взашей.

На этот раз мне каким-то чудом удалось отвертеться от дальнейшего изучения туланской кухни и заказать себе расхваленные сэром Кофой большие кушши по-кумански.

— И камру перед едой? — насмешливо спросил Мохи.

— Ага. И после тоже!

Оставшись в одиночестве, я огляделся. В трактире было почти пусто. Наверное, завсегдатаи обычно подтягиваются ближе к полуночи. Зато за дальним столиком сидел вчерашний «новичок», чью личность не смог идентифицировать даже сэр Кофа Йох. Я узнал его по темно-красному лоохи и очкам в тонкой оправе, таким же, как у сердитого господина Мохи Фаа. Я проникся невольной симпатией к этому незнакомцу: видимо он тоже с первого взгляда полюбил «Джуффинову дюжину»…

Мне принесли камру, я с удовольствием закурил и приготовился к долгому ожиданию еды, в котором, без сомнения, есть что-то сладострастное. Сидел, скучал. Мне нравится эта разновидность скуки, знакомая только посетителям ресторанов, где работают хорошие, но медлительные повара. У меня даже не возникло никаких сожалений о том, что я не взял с собой газету.

— Хороший вечер, сэр Макс. И вы сюда, оказывается, заходите?

Высокий красивый бородач в тонком черном лоохи приветливо улыбнулся мне с порога и направился к моему столику.

— Сэр Рогро, — удивился я. — Вот где вас можно встретить! А вы, между прочим, легки на помине.

— Неужели вы меня вспоминали? — удивился владелец и главный редактор «Королевского голоса», он же тайный держатель контрольного пакета акций «Суеты Ехо».

Еще бы он не удивился: мы были почти незнакомы. Виделись всего несколько раз, да и то мельком. Правда, я имел удовольствие выслушать от леди Меламори занимательную историю его бурной юности, в результате чего проникся искренней симпатией к этому буйному интеллектуалу.

— Честно говоря, не совсем вспоминал, и не совсем вас, — бестактно признался я. — Просто подумал, что можно было бы взять с собой газету…

— Что почти одно и то же, вы совершенно правы! — согласился наш единственный медиа-магнат.

— Садитесь за мой столик, — предложил я. — Если, конечно, у вас нет других планов.

— Представьте себе, нет. Вообще-то я был уверен, что мне придется ужинать в одиночестве, потому что меня принесло сюда слишком рано. Дурной тон — приходить сюда сразу после заката, знаете ли. Но у меня нет выбора: если я не вернусь в редакцию хотя бы за час до полуночи, все рухнет… Вам знакомо это состояние?

— Знакомо, — улыбнулся я. — Постоянно в нем пребываю. Впрочем, на самом-то деле ничего без меня не рушится, я уж сколько раз проверял!

— Да? Ну, вы — счастливый человек, сэр Макс. А без меня — рушится. Я тоже неоднократно проверял, представьте себе!

Явился Мохи Фаа, недовольно пробубнил что-то насчет хорошего вечера, всучил сэру Рогро объемистое меню и скрылся на кухне.

— Как поживает мой протеже? — осторожно спросил я. — Я все жду, когда вы мне морду бить придете за этот подарок!

— Что?.. А, вы имеете в виду Андэ Пу! Да нет, не буду я вам ничего бить, скорее уж наоборот. Он совершенно невыносим, это правда. Его присутствие травмирует нежную психику моих подчиненных. Счастье, что он не так уж часто показывается на своем рабочем месте… Но пишет это чудовище хорошо. Просто отлично пишет, если честно, уж я-то «впиливаю»! — сэр Рогро заговорщически мне подмигнул и перешел на почти интимный шепот: — Кстати, я все хотел у вас спросить: прошлой весной Андэ ездил с вами в Магахонский лес, а потом разразился статьей, на мой взгляд, просто сенсационной, мы ее даже несколько раз перепечатывали, — в разных вариантах, конечно… Да, и там он весьма красноречиво описал собственные подвиги. Скажите, неужели это правда?

Я вспомнил, как маленький толстый Андэ храбро полез в овраг, битком набитый живыми мертвецами, и с энтузиазмом закивал.

— Святая правда! Он подал хороший пример господам из Городской полиции, этим, как он их называет, «грызам». Если бы не Андэ, — уж не знаю, сколько бы мне пришлось дожидаться помощи…

— Вот это да! — поразился сэр Рогро. — Я-то всегда был уверен, что он из тех ребят, которые способны произвести много шума, но когда дело доходит до драки…

— Нет, это не тот случай. Это удивительное создание природы не лишено героизма, — тоном эксперта заключил я. — Вряд ли он вообще умеет драться, но храбро подставить собственную физиономию под чужой кулак всегда готов… Кстати, если бы это было не так, он бы не решился записаться в мои приятели.

— А ведь и верно! — улыбнулся редактор. — Когда он пришел ко мне и сказал, что «не надорвется» запросто явиться к вам домой и написать статью о ваших кошках, у него было лицо приговоренного к казни. Признаться, я мог прозакладывать годовой доход, что парень не решится нанести вам визит и отправится в ближайший трактир сочинять что-нибудь правдоподобное…

— Ох! — усмехнулся я, вспоминая это стихийное бедствие. — Лучше бы он так и сделал!

Нашу беседу прервал суровый Мохи. Трактирщик грозно навис над нашим столиком. У него было лицо человека, вознамерившегося разобраться с негодяями, лишившими его всего, чего негодяи обычно лишают хороших людей. Оказывается, он просто принес наш ужин. Пробубнив краткую, но сердитую лекцию о культуре народов, создавших эти удивительные блюда, Мохи, наконец, сменил гнев на милость и оставил нас наедине с пищей.

Я восхищенно смотрел вслед величественному трактирщику, а потому заметил, что он подошел к посетителю в темно-красном лоохи, обменялся с ним несколькими словами, потом покрутил пальцем у виска — оказывается, этот красноречивый жест знаком обитателям самых разных Миров! — и гордо удалился. Посетитель в красном сразу же поднялся с места и ушел. Меня разобрало любопытство, и я дал себе слово непременно разузнать у Мохи: что же за глупость такую ляпнул этот очкарик?!

Мы с сэром Рогро принялись за еду. К тому моменту, когда в наших тарелках оставалась примерно половина содержимого, мы перестали говорить друг другу «сэр»: демократичная атмосфера «Джуффиновой дюжины» весьма к тому располагала. Приятный процесс превращения нас в хороших приятелей, судя по всему, проходил нормально. Я начинал чувствовать себя настоящим завсегдатаем, расслабился, разулыбался до ушей, только что мурлыкать не начал. Но не забыл об инциденте с очкариком. Так что, когда Мохи принес мне вторую порцию камры, я воспользовался случаем и приступил к дознанию.

— Я, вероятно, самый любопытный человек в этом грешном городке! — сообщил я насупленному трактирщику. — И теперь как раз погибаю от любопытства. Скажите мне, Мохи, что вам наговорил этот парень в красном? Я видел, как вы с ним попрощались…

— Сам не понимаю, что с ним случилось! — проворчал Мохи. — Вроде мужик как мужик… Похвалил еду, все как обычно. А потом скорчил загадочную рожу и говорит: «Идем со мной». Я подумал, что ослышался, и переспросил: чего, дескать, вам приспичило? А он смотрит на меня, как индюк на свою кормушку, и опять: «Пойдем со мной»… Совсем спятил! Я так ему и сказал, и он тут же заткнулся. Расплатился и ушел. Как вы полагаете, это — нормальное поведение? — сердито осведомился Мохи.

— Да уж не слишком… А может быть, ему так понравилась ваша кухня, что он решил переманить вас в свой бизнес?

— Думаете? — польщенно переспросил Мохи. И тут же ворчливо добавил: — Нужен мне его бизнес! Я и на собственный пока не жалуюсь!

— Это хорошо, — обрадовался я. — Потому что, если вы прикроете свою забегаловку, я, пожалуй, утоплюсь в Хуроне.

— Смотри-ка, как вам понравилось! — Мохи сердито покачал головой. Можно было решить, что я здорово перед ним провинился…

Мы с сэром Рогро вышли на улицу вместе.

— Хотите, могу подвезти вас к Управлению, — предложил он. — В отличие от вас, я приехал сюда на амобилере.

— Нет уж! — отказался я. — Я, хвала Магистрам, никуда не опаздываю, а прогулка к Дому у Моста — мой единственный шанс не упустить такую ночь… Эта сумасшедшая полная луна кружит мне голову!

— Луна действительно вполне сумасшедшая, — согласился мой собеседник, — но еще не полная. Полнолуние будет завтра.

— Да? — удивился я. — Совершенно незаметно! Она такая круглая!

— Да, но в таком деле лучше доверять не глазам, а астрономическим расчетам. В силу некоторых причин космического характера фазы луны не отличаются постоянством. Эта круглая хитрюга предпочитает быть загадочной и непредсказуемой. От одного полнолуния до другого может пройти от двух с половиной до трех дюжин дней. Но поскольку я на досуге занимаюсь астрологией, я — не худший эксперт в такого рода вопросах.

— Вы еще и этим занимаетесь? — поразился я.

— А почему нет? Тоже хобби, между прочим, не хуже других. А пока меня не выперли из Ордена Семилистника, астрология была, можно сказать моей основной профессией, хотя в те времена мне куда больше нравилось просто хорошо подраться… Тем не менее, я кое-чему успел научиться. Хотите, составлю ваш гороскоп?

— Спасибо за предложение, — вздохнул я. — Но ничего у нас с вами не выйдет, к сожалению. Я не знаю ни даты, ни времени своего рождения.

Не мог же я признаться представителю прессы, что родился совсем под иными звездами…

С Джуффином я столкнулся на пороге.

— Минута в минуту! — уважительно кивнул он. — Хорошей ночи, Макс.

— Хорошей ночи! — эхом откликнулся я.

У меня были все основания полагать, что сегодня мне никто не помешает бессовестно проспать собственное дежурство. Ничего лучшего я не мог и пожелать. Все-таки Теххи разбудила меня слишком рано… хотя, оно того, конечно, стоило. Кто бы возражал!

Меня действительно никто не побеспокоил. Разве что, сияние почти полной луны просачивалось под веки и отравляло кровь, но я быстро сообразил, что могу повернуться спиной к окну. Под ноги — стул, под голову — тюрбан, укрыться Мантией Смерти, и — поминай как звали. Нет меня больше. Сбежал.

Поэтому утром я был в отличной форме. А посему решил задержаться на службе, дождаться шефа и официально сообщить ему, что сегодня вечером на меня не следует рассчитывать. Я вознамерился отвести свою девушку поужинать, и она в кои-то веки не стала возражать!

— Вообще-то, нормальные люди с этого как раз начинают, — с порога заявил Джуффин.

— В смысле? — опешил я.

— Сначала кормят девушек ужином и только потом совращают. Но у тебя все через задницу…

Я растерянно заморгал.

— Вы что, читаете все мои мысли? Даже такие пустяковые?

— Магистры с тобой, парень! Очень надо… Просто иногда ты слишком громко думаешь, — объяснил шеф. — Ладно уж, развлекайся, не так уж часто тебя посещают хорошие идеи, чтобы я препятствовал их осуществлению. Кофа тебя с удовольствием заменит, если я открою ему истинную причину твоего отсутствия. Он убежден, что еда и любовь — самые важные вещи на свете, — заметь, именно в такой последовательности…

— Спасибо, — улыбнулся я. — Честно говоря, после того, как мне удалось убедить Теххи закрыть свой притон хотя бы на один вечер, меня стали одолевать дурные предчувствия. Ну, скажем, что некий болван прирежет другого болвана, да еще и с применением какой-нибудь серо-буро-малиновой магии пять тысяч восемьсот шестьдесят первой ступени ровно за минуту до нашего торжественного выхода в свет…

— Положим, это тебе не грозит! — ухмыльнулся Джуффин. — Поскольку человеческие возможности ограничены всего-то двести тридцать четвертой ступенью, трудно предполагать, что кто-то сподобится на большее лишь ради того, чтобы испортить тебе вечер…

— Вы плохо знаете людей! — вздохнул я. — Они еще и не на такое способны, поверьте моему горькому опыту!

— Ты меня разжалобил! — признал шеф. — Можешь быть спокоен: даже если сегодня вечером Мир покатится в тартарары, я постараюсь спасти его без твоей неоценимой помощи.

Я выскочил в Зал Общей Работы, не веря своему счастью. Слово сэра Джуффина Халли дорогого стоит, как бы он при этом ни кривлялся.

Но прежде, чем я ушел домой, мне пришлось выпить по кружке камры со всеми своими коллегами. При этом злодеи появлялись в Доме у Моста не все вместе, а по очереди. Это здорово тормозило процесс моего отступления на заранее подготовленные позиции. В конце концов, меня настиг удивленный зов Теххи.

«Макс, у вас там что-нибудь случилось? — осведомилась она. — Я опять зашла к тебе домой: хотела проверить качество остальных стульев в твоей гостиной… ну и заодно разбудить тебя пораньше. Знаешь, с самого утра так и подмывало сделать какую-нибудь пакость!»

«Ничего у нас не случилось, я даже выспался во время дежурства. И как раз собираюсь домой, так что постарайся не погибнуть в битве с моей мебелью, ладно?»

«Сделаю все, что в моих силах. Но поспеши: твоя мебель коварна, а я беззащитна».

Я спрыгнул с рабочего стола Мелифаро. Поскольку этот засоня явился на службу последним, я засиделся в его кабинете почти до полудня. Дневное Лицо сэра Джуффина Халли заметно оживилось.

— Ага, ты небось решил, что время не стоит на месте, пора бы уже выйти на улицу и убить пару-тройку мирных жителей. Я угадал?

— Почти, — кивнул я. — Ох уж эти мне мирные жители… Хуже другое: я только что выяснил, что променял общество прекрасной леди на созерцание твоей физиономии. Тебе не кажется, что это нелогично?

— Моя физиономия, между прочим, тоже не худший объект для созерцания! — обиделся Мелифаро.

— Не худший, — согласился я. — Но я обожаю разнообразие!

Теххи сидела в моей гостиной, уткнувшись носом в «Суету Ехо», только серебристые кудряшки ангельским нимбом сияли над газетой. Моя прекрасная леди пыталась раскачиваться на стуле, словно он был креслом-качалкой.

— А, так вот как было дело! — укоризненно вздохнул я.

Газета полетела на пол, открыв моему взору одно из самых удивительных женских лиц.

— Что ты говоришь, Макс? Какое дело?

— Да так, ерунда, — улыбнулся я. — Просто в этом Мире теперь стало одной тайной меньше. Для меня, во всяком случае. Теперь я знаю, от чего падают стулья… Надеюсь, ты предупредила своих бездельников-клиентов, что сегодня вечером им не светит напиться до потери сознания?

Она кивнула, потом осторожно спросила:

— Макс, ты не обидишься, если сегодня вечером я изменю внешность?

— Нет. А почему я должен обижаться?.. Правда, твое лицо устраивает меня как нельзя больше, но поступай, как хочешь. Что, сплетники достали?

Теххи презрительно пожала плечами.

— Какое мне до них дело! Просто не люблю, когда на меня пялятся. На меня, знаешь ли, и так всю жизнь пялятся, то по одной причине, то по другой. Быть дочкой Лойсо Пондохвы — то еще удовольствие… А если я попрошу тебя тоже переменить внешность, это будет уже слишком?

— Да нет, — удивленно ответил я, — не слишком. Со мною вообще очень легко договориться… Но в «Джуффиновой дюжине» собираются необыкновенно милые люди. И они вообще ни на кого не «пялятся», они просто не умеют это делать. Разве что, смотреть, но это уже совсем другое…

— Охотно верю. Но если ты хочешь, чтобы я получила больше удовольствия…

— Хочу! А может быть, я и сам получу больше удовольствия, кто знает? Будет, как минимум, забавно, если вместо нас с тобой развлекаться отправятся какие-то незнакомые ребята… Я попрошу сэра Кофу, он из меня такого красавца сделает! С кем предпочитаете провести вечер, леди? Можете заказывать!

— Не нужно дергать Кофу по пустякам, — улыбнулась Теххи. — Я и сама кое-что умею.

— Правда? — удивился я. — Вот это новость! Что ж, тем лучше. Я посмотрюсь в зеркало и сразу же узнаю, как должен выглядеть мужчина твоей мечты. Наверное это будет нечто потрясающее, заранее трепещу!

— Нет, так не пойдет, — рассмеялась Теххи. — Чтобы из тебя получился «мужчина моей мечты», мне придется внести только одно-единственное изменение, так что тебя узнают!

— Какое такое изменение? — возмутился я.

— Укоротить твой язык, метров на восемь. Оставшихся четырех, на мой вкус, будет вполне достаточно.

— Ох, ты могла бы быть великодушнее! Я только что расстался с Мелифаро. Свою ежедневную порцию, вроде бы, уже получил, — вздохнул я.

Теххи тут же исправилась и ласково меня обняла, чего за Мелифаро, надо заметить, никогда не водилось. Оно, впрочем, и к лучшему.

Весь день мы провели у меня дома, так что огромная квартира на улице Желтых Камней наконец-то показалась мне вполне уютной. Впервые с момента переезда я почувствовал, что вполне способен возлюбить это слишком просторное, так толком и не обжитое помещение. Оно не годилось для одного обитателя, зато вполне подходило для двоих. Впрочем, эта нехитрая формула счастья действительна почти для любого фрагмента обитаемого пространства…

Сразу после заката Теххи взялась за дело. Она, конечно, не была таким выдающимся мастером маскировки, как сэр Кофа Йох: то, что он шутя проделал бы за несколько секунд, отняло у нее куда больше времени и усилий. Но старания ее были вознаграждены: через полчаса мы оба стали вполне неузнаваемыми. На мой вкус, Теххи даже несколько переусердствовала. Мы стали на редкость заурядными ребятами, во всяком случае моя новая физиономия не вызывала особого энтузиазма. Да и сама Теххи превратилась в довольно симпатичную, но на редкость тривиальную барышню: таких смазливых мордашек пруд пруди на любой городской улице в любом из Миров! Но она была очень довольна результатом, так что я не стал придираться. В конце концов, я твердо решил сделать все, чтобы первый совместный выход в окружающий нас человеческий космос ей понравился. Очень уж хотелось, чтобы прецедент поскорее превратился в традицию.

— Удивительное дело: какие-то чужие люди будут ужинать в моем любимом трактире, а я почему-то должен за них платить! — это было единственное высказывание, которое я себе позволил.

— Ничего страшного, ты же у нас богатый, хвала Донди Мелихаису! — незнакомая барышня легкомысленно отмахнулась от моих финансовых проблем.

По счастью, Теххи не удалось распрощаться с собственными манерами. А посему никакая чужая физиономия не могла ее испортить.

Мы вышли на улицу.

— Придется идти пешком, дорогой мой конспиратор! — объявил я. — Мой амобилер — в своем роде единственное и неповторимое чудовище. Не узнать его просто невозможно!

— Разумеется, мы пойдем пешком. Не так уж это и далеко, а я собираюсь развлекаться по полной программе. Если я скажу, сколько лет мне не удавалось погулять под полной луной, да еще и под ручку с каким-нибудь красавчиком, ты от меня тут же сбежишь, поскольку поймешь, что я старше, чем камни у нас под ногами…

— Все равно не сбегу, не надейся! Между прочим, ты тоже не знаешь, сколько мне лет.

Ну да, могу себе представить… Если бы Теххи узнала, сколько мне лет, ей было бы непросто переварить столь сокрушительную информацию. В этом Мире человек, которому исполнилось тридцать два года, как раз начинает ходить в начальную школу. Так что возраст, пожалуй, всегда будет оставаться самой неприкосновенной из моих интимных тайн…

В конце концов, мы все-таки добрели до «Джуффиновой дюжины». Я, к слову сказать, снова умудрился заблудиться: нужный поворот нашелся только с четвертой попытки. Великодушие Теххи не знало границ. Она делала вид, что наши сумбурные блуждания по темным подворотням — в порядке вещей. Но судьба ко мне, болвану, благоволила: нам все же удалось найти вожделенную дверь.

— Здорово! — сразу же сказала Теххи, улыбаясь до ушей. — Ты был абсолютно прав, это — отличное местечко.

— Приятно, когда мнение профессионала совпадает с твоим собственным, — насмешливо заметил я, увлекая ее за дальний столик. — Приготовься к сражению, незабвенная: сейчас придет грозный Мохи и потребует от нас внимания к туланской кухне. А мы будем отбиваться руками и ногами.

— И не подумаю! Никогда в жизни не пробовала туланскую кухню. Что, это так плохо?

— Да нет, — я растерянно пожал плечами, — на мой вкус, так просто отлично!

— Да? А зачем, в таком случае, сражаться?

— Понятия не имею! Был бы здесь сэр Кофа, он бы тебе объяснил, а я могу только слепо следовать заветам великого учителя… Хороший вечер, Мохи!

— Хороший вечер и вам.

Мохи Фаа равнодушно посмотрел на меня. До меня, наконец, дошло, что он меня не узнает: Теххи все-таки не зря старалась!

— Я — Макс, только никому не говорите, — шепнул я. — Сегодня я путешествую инкогнито, поскольку этой леди смертельно надоела моя рожа… да и собственная физиономия, как я понимаю, обрыдла.

— Хорошо, я никому не скажу, — покорно кивнул Мохи. — Вот вам меню, выбирайте.

Какой-то он сегодня был вялый, это даже настораживало. Молча стоял возле столика, не вмешиваясь в процесс. Заболел он, что ли?

— Я буду пить какое-нибудь хорошее вино, — мечтательно сказала Теххи. — Что-нибудь южное… У вас есть ташерские вина?

— Да, конечно.

— Ну вот и принесите самое лучшее из них.

— Да, конечно. У меня есть «Струи Гаппарохи», это лучшее из ташерских вин, — кивнул Мохи и пошел за вином.

— И не забудьте принести мне камру перед едой! — крикнул я ему вслед.

— Да, конечно.

Однообразие положительных ответов ворчуна Мохи совершенно выбило меня из колеи. В конце концов, его сварливый нрав был одной из важнейших составляющих неповторимой атмосферы этого местечка.

— Кажется, он не в форме, — виновато сообщил я Теххи. — Жаль, я-то надеялся, что ты получишь удовольствие!

— А я и так получаю удовольствие, — улыбнулась она. — Не переживай, Макс, мы как-нибудь повторим это приключение. Ты даже можешь прийти первым и постараться довести этого милого человека до белого каления, чтобы к моему приходу он уже озверел окончательно — если тебе так уж необходимо, чтобы он меня отругал…

— Необходимо, — кивнул я. — Пожалуй, в следующий раз мы именно так и сделаем.

Мохи, тем временем, вернулся с нашими напитками. Вино «Струи Гаппарохи» оказалось густой, как ликер, жидкостью ярко-оранжевого цвета.

— Я собираюсь попробовать вашу хваленую туланскую кухню! — заявила Теххи. — Только можете не слишком торопить вашего повара. Нас вполне устроит, если еду подадут через час, поскольку сидеть тут мы намерены долго. Правда, Макс?

— Как скажешь, — улыбнулся я. — Лично у меня нет никаких иных планов на вечер.

— Все будет так, как вы хотите, — флегматично кивнул Мохи и поспешил на кухню.

Я озадаченно посмотрел ему вслед. Что за непостижимые перепады настроения?!

В конце концов, я решил не забивать себе голову всякими глупостями и принялся разглядывать немногочисленных посетителей. К моему величайшему удивлению, очкастый тип в темно-красном лоохи снова сидел на своем месте у противоположного окна. Я тут же вспомнил вчерашнее забавное происшествие и пересказал его Теххи. К моему удивлению, она не рассмеялась, а удивленно наморщила лоб.

— Подожди-ка, Макс. Эта история мне что-то напоминает, вот только не могу вспомнить, что именно…

— Может быть, этот тип заходил и к тебе? — предположил я. — И тоже предлагал пойти с ним? Ну что ж, значит появился еще один городской сумасшедший, вполне, как я понимаю, безобидный…

— Да нет, не то… Я его вообще впервые вижу, это точно! Но вот твоя история мне почему-то знакома, вот только где я могла ее услышать?

— Наверное, сегодня днем, от меня же! У меня есть дурная привычка рассказывать одно и то же по нескольку раз.

— Да нет, Макс, не от тебя, и не сегодня, а очень давно… Но я все равно ничего не могу вспомнить. Магистры с ним, с этим очкастым господином! В Мире есть вещи и поинтереснее.

Тут я был не совсем согласен. Честно говоря, эта история уже заинтриговала меня по-настоящему, так что я дал себе слово проследить за незнакомцем: мало ли что он еще выкинет!

Через полчаса Теххи призвала к себе трактирщика.

— Это ташерское вино, которое вы мне дали, оказалось очень даже ничего. Но знаете, я поняла, что уже привыкла пить крепкий «Осский Аш». Принесите нам его, ладно?

— Ладно, — кивнул Мохи и решительно вышел на улицу.

— Куда это он поперся?! — удивился я.

— Надеюсь, он когда-нибудь вернется, и у тебя будет возможность спросить, каких вурдалаков он ходил искать, — пожала плечами Теххи. — Слушай-ка, Макс, а почему, собственно, ты сидишь, как на иголках? Это полнолуние на тебя так действует?

— Ну да, как на всякое уважающее себя чудовище! — обрадовался я. Немного подумал и нашел еще один, более правдоподобный ответ: — Знаешь, наверное, это просто дурная привычка, что-то вроде рефлекса. Обычно в это время суток я приступаю к работе, так что…

— Так что ты принял боевую стойку и начал искать тайны! — Усмехнулась Теххи. — Хорошо, что я иначе устроена. А то меня могло бы потянуть наполнить дюжину-другую стаканов, поскольку в это время суток я тоже, как правило, работаю… Не думаю, что хозяин этого трактира отказался бы от возможности меня поэксплуатировать. У него лицо человека, который способен найти работу для кого угодно, желательно бесплатную.

— Ну почему, думаю, он бы позволил тебе оставить у себя чаевые. По крайней мере, половину.

— Четверть, не больше. Уж ты мне поверь, я таких ребят насквозь вижу! — рассмеялась Теххи.

Мохи вернулся через несколько минут, по его кожаному лоохи стекала вода. Оказывается, пока мы здесь сидели, на улице успел пойти дождь.

— Вот ваш крепкий «Осский Аш», леди!

К нашему неописуемому изумлению, Мохи извлек из-под лоохи большую темную бутылку.

— Вы что, ходили куда-то за этим пойлом? — спросила Теххи. — Спасибо вам огромное, но зачем было так хлопотать? Вы могли бы просто сказать, что у вас нет этого напитка. Ничего страшного, я бы выбрала что-то другое…

— Ладно, в следующий раз я вам скажу, если у меня чего-то не будет, — покорно кивнул Мохи. — Но вы попросили меня принести вам «Осский Аш». Я вам его принес. Пейте.

— Спасибо, — растроганно прошептала Теххи. — Так мило с вашей стороны! А наша еда уже готова?

— Думаю, что да, — кивнул Мохи. — Хотите, чтобы я вам ее принес?

— Да, пожалуйста.

Теххи была готова заплакать от умиления. Я тоже был готов заплакать, поскольку уже ничего не понимал. Ни-че-го-шень-ки! Мы оба проводили удаляющегося на кухню трактирщика недоуменными взглядами.

— Он в тебя влюбился, дорогуша! — ехидно заключил я. — Это единственное разумное объяснение. Если бы ты не поменяла внешность, я бы, пожалуй, его придушил. А так — могу лишь посочувствовать…

— Ничего-то ты не смыслишь в женских лицах! — вздохнула Теххи. — В кои-то веки решила стать красавицей, а ты бубнишь что-то несуразное, вместо того, чтобы оценить.

— Ну, должен же хоть кто-то бубнить, если уж Мохи не в форме, — объяснил я. — Чего не сделаешь ради создания теплой доверительной атмосферы…

Мохи появился снова, на этот раз с нашими тарелками. Теххи тут же приступила к дегустации пловоподобного туланского деликатеса. Я не сводил глаз с хозяина «Джуффиновой дюжины». Сердце мое было не на месте. Вернее, оба сердца…

Мохи, тем временем, направился к посетителю в красном лоохи. Немного с ним пообщался и снова отправился на улицу.

— Это уже слишком! — шепнул я Теххи. — Мохи опять побежал под дождь. Что с ним сегодня творится?!

— Просто слишком много капризных посетителей! — объяснила она. — Этот славный человек дорожит репутацией своего заведения. На мой вкус, даже слишком дорожит… Жуй, милый! Никогда не предполагала, что ты способен целую минуту просидеть над полной тарелкой и не съесть ни кусочка.

— Да, действительно. Стыд какой! Только никому не рассказывай, ладно? — попросил я, принимаясь за индюшатину в кислом меду по-изамонски.

Кто бы мог подумать: оказывается, обладатели чудовищных меховых шапок и облегающих лосин очень неплохо питаются в своем захолустном Изамоне. Хоть кухарку оттуда выписывай…

Тем не менее, я не упускал из виду посетителя в темно-красном лоохи. Я и на входную дверь то и дело косился: очень уж мне хотелось, чтобы Мохи поскорее вернулся. Его отсутствие здорово портило мне аппетит. Но трактирщик все не возвращался, а вот незнакомец в красном поднялся с места и вышел на улицу.

— Гляди-ка, очкарик в красном тоже ушел! — я озадаченно покачал головой.

— И наверняка не заплатил по счету. — Вздохнула Теххи. — Бедный господин Мохи Фаа! В этом грешном городке полным-полно жуликов… Странно, что в его отсутствие за посетителями никто не присматривает.

— Кофа говорил мне, что у него семейный бизнес. Никаких слуг. Жена орудует на кухне, сестры ей там помогают, дети мешают, а сам Мохи обретается между обеденным залом и кухней… К тому же, все постоянные посетители «Джуффиновой дюжины» друг с другом знакомы, только мы с тобой здесь новенькие, да еще этот очкарик — даже сэр Кофа его не признал… Ох, не нравится мне эта история!

— Да? — Теххи внимательно посмотрела на меня. — Ну так не мучайся. Пойди за этим господином в очках, и все выясни. Или тебе под дождь выходить не хочется?

— Да не в дожде дело! — сердито сказал я. — Хорош же я буду: притащил тебя сюда, а теперь брошу? Знаешь, я не так воспитан!

— Тоже мне проблема! — фыркнула Теххи. — Я взяла с собой газеты, на всякий случай. Ты ведь так и не дал мне их дочитать…

— Не дал, было такое дело… А ты что, всерьез решила от меня избавиться?

— Конечно. Это гораздо лучше, чем требовать от тебя остаться и сгорать от любопытства. У тебя, между прочим, до сих пор полная тарелка. Ты же так вконец изведешься! Лучше уж пойди за этим человеком, который кажется тебе таким загадочным. А еще лучше — поищи господина Мохи. Что-то его, и правда, слишком долго нет, а хороший хозяин трактира ни за что не уйдет надолго, пока в его заведении сидит хоть кто-нибудь, по себе знаю.

— Ну, если ты так говоришь…

Я решительно поднялся с места, а потом кое-что вспомнил, и снова сел на стул.

— Ты все-таки решил плюнуть на тайны и спокойно поесть? — обрадовалась Теххи. — Всегда подозревала, что ты гораздо мудрее, чем кажешься!

На самом-то деле, конечно, все обстоит ровно наоборот. Я гораздо глупее, чем кажется. А избыток могущества окончательно отбил у меня привычку обдумывать свои действия. Хорошо хоть сейчас спохватился!

Основная проблема в том, что я не могу позволить себе роскошь встать на чей-нибудь след. Это слишком опасно для жизни хозяина следа. Если я управлюсь за несколько минут, здоровый человек вполне может выдержать, но на сей раз у меня не было уверенности, что я управлюсь за несколько минут. Не было у меня и гарантий, что трактирщик Мохи Фаа, чья судьба с каждой минутой волновала меня все больше, действительно такой богатырь, каким кажется. Знаю я этих здоровенных дядек: у них, как правило, слабое сердце, да и прочие потроха изнашиваются быстрее, чем у среднестатистического заморыша.

Поэтому я решил вызвать нашего штатного Мастера Преследования, леди Меламори Блимм. Послал ей зов и попытался лаконично обрисовать сложившуюся ситуацию: дескать, возможно, ничего не случилось, но сердце у меня не на месте — сама знаешь, как это бывает. Лучше бы все же пойти по следу, а там — по обстоятельствам…

Реакция Меламори была совершенно неожиданной.

«Макс, — сурово сказала она, — дай мне честное слово, что ты не сидишь там вместе с Кимой, который жаждет со мной помириться. Интрига как раз в его стиле… Знаю я его штучки, он кого угодно может уговорить!»

«Не выдумывай! С каких это пор я у тебя на подозрении? — обиделся я. — Никаким дядей Кимой здесь пока не пахнет. Впрочем, я могу встретить тебя на улице… Кстати, имей в виду, я отвратительно выгляжу. Теперь у меня маленькие глазки и курносый нос, зато моя новая нижняя челюсть — самая крупная в Ехо. Постарайся не умереть от любви».

«Ты изменил внешность? — удивилась Меламори. — Ладно, я уже выхожу. Будет лучше, если ты действительно встретишь меня на улице: я не очень-то знаю, в какую подворотню нужно сворачивать… А почему ты изменил внешность? Ты что, с самого начала догадывался, что может произойти какая-нибудь пакость?»

«Да нет, это Теххи меня изуродовала. Увидела впервые при свете дня, ужаснулась и попыталась исправить ошибки природы. Но вышло только хуже…»

«Неужели? До сих пор всем казалось, что хуже уже некуда!»

«Ладно, кончай издеваться. Лучше приезжай скорее. Отбой».

Я закончил этот в высшей степени увлекательный разговор, вытер вспотевший лоб и виновато посмотрел на Теххи.

— А вот теперь я все-таки пойду. Я вызвал Меламори, и теперь нужно проследить, чтобы она не забрела в другую подворотню. Они все так похожи!

— А Мохи так до сих пор и не вернулся, — вздохнула Теххи. — Думаю, что твои предчувствия начинают сбываться. К сожалению.

— Ты действительно переживешь мое отсутствие? — Я изо всех сил старался оставаться галантным кавалером.

— Переживу, — она легкомысленно махнула рукой. — Пережила же я как-то твое присутствие! Тоже не сахар, если задуматься… Не волнуйся, милый: у меня есть две газеты и почти полная бутылка «Осского Аша». Когда ты вернешься, я буду гораздо более информированной… и гораздо менее трезвой, чем сейчас. У меня давненько не было возможности так хорошо отдохнуть!

— Ладно, уговорила. Ты кого хочешь уговоришь.

— Нет, только тех, кто очень хочет, чтобы их уговорили, — усмехнулась Теххи.

Несмотря на кукольные глазки и аккуратный точеный носик, сейчас она была так похожа на себя настоящую — дальше некуда!

На улице я оказался в тот самый момент, когда амобилер Меламори лихо вынырнул из-за угла. Дождь лил как из ведра — не лучшая погода для приключений, но у меня не было выбора.

— Здо́рово! — сказал я Меламори. — Ты ездишь все быстрее и быстрее!

— Ох, Макс, какой ты смешной! — расхохоталась она, вглядываясь в мое лицо. — Это тебя Теххи так разукрасила? Она действительно умеет пошутить!

— Еще как умеет! — проворчал я. — Ладно, давай все-таки поищем Мохи.

— Давай… Ты извини, что я подумала про Киму… Наверное, у меня началась мания преследования. В последнее время мое семейство из кожи вон лезет, чтобы со мною помириться. Они так обрадовались, что Алотхо уехал… Как будто бы это что-то меняет!

Меламори разулась, немного потопталась на пороге «Джуффиновой дюжины» и встревоженно посмотрела на меня.

— Думаю, я нашла то, что нам нужно. Знаешь, этот твой Мохи… Он ведь простоял на пороге чуть ли не полчаса и только потом куда-то пошел. Ничего, ничего, сейчас мы его обнаружим!

Мои дурацкие сердца глухо стукнулись одно о другое, во всяком случае, мне так показалось.

— Скажи-ка, ведь рядом со следом Мохи есть другой след, да? — спросил я.

— Есть.

Мои предчувствия уже успели превратиться в неопределенную, но нехорошую уверенность: дело плохо.

— Это след могущественного колдуна?

— Да нет, кажется… Простой человеческий след. Есть в нем что-то скверное, но это не сила. Не могу сказать точно…

— Ладно, — кивнул я. — В любом случае, сейчас нас интересует Мохи. А все остальное… Там видно будет!

— Мохи уехал отсюда на амобилере, — сообщила Меламори несколько секунд спустя. — Но он не сидел за рычагом, это точно… Давай сделаем так, Макс. Ты подгонишь сюда мой амобилер, сядешь за рычаг, а я буду говорить тебе, куда ехать. Так мне будет легче. Очень трудно управлять амобилером, когда стоишь на следе пассажира, а не возницы!

— Конечно.

Я бегом пересек подворотню. Через минуту Меламори устроилась на заднем сидении и начала командовать.

— Сначала нужно выехать на улицу, теперь направо… Хорошо, что ты так быстро едешь, Макс, но я не успеваю говорить повороты, так что лучше немного помедленнее, мы все равно их догоним, минутой раньше, минутой позже… Теперь еще раз направо.

— А что у тебя случилось с Кимой? — спросил я. — Вы же никогда не ссорились. И вообще он показался мне симпатичным, я бы сам не отказался от такого дядюшки!

— Вообще-то ты прав… теперь налево… Мы с Кимой были настоящими друзьями, или мне так казалось… пока едем прямо, Макс, я скажу, когда нужно будет поворачивать… Именно поэтому я на него и обиделась! Выходки моего драгоценного родителя были вполне в порядке вещей, я от него ничего иного и не ждала. Другое дело, что он меня достал, но и это вполне нормально, иначе быть не может. А Кима делал вид, что все в порядке… теперь поворачиваем направо, Макс… Да, Кима делал вид, что все в порядке. И незаметно пытался научить меня уму-разуму. То есть, ему только казалось, что он делает это незаметно. В конце концов, это меня взбесило!

— Смотри-ка, мы, кажется, выезжаем из города! — удивился я.

— Да, выезжаем. Но они уже близко, можешь мне поверить!

— Отлично. Так чему же Кима пытался тебя научить?

— У него спроси. Наверное, ему казалось, что он учит меня мудрости… Знаешь, в тот день, когда Алотхо уехал в свой грешный Арварох, я поехала к Киме. Я с детства привыкла идти к нему, когда с моей жизнью происходит что-то не то… Лучше бы я сразу отправилась поболтать с тобой! Одним разочарованием было бы меньше.

— Грешные Магистры, да что же он такое тебе сказал?

— Наверное, ничего особенного. Но мне показалось, что хуже нельзя было и придумать! Он начал издалека: «Меламори, девочка моя, я прекрасно понимаю, что с тобой происходит, бу-бу-бу…» Кстати, ты заметил, что этот Мир полон людей, которые совершенно уверены, будто прекрасно понимают, что происходит с остальными?.. А потом он и заявляет: «Тебе кажется, что с тобой происходит нечто необыкновенное. Но можешь мне поверить: с тобой случилось самое банальное событие, какое только могло с тобой случиться! Любовь — всего лишь уловка природы, с помощью которой она заставляет людей производить потомство». Вот что он мне выдал! Мне трудно объяснить тебе, Макс, почему, но эта фразочка меня доконала…

— Довольно цинично, — согласился я. — Нормальный влюбленный человек совершенно не в силах спокойно пережить сообщение, что с ним случилось нечто банальное… Попробовал бы мне кто-то такое сказать пару лет назад! Я бы умер на месте… или, по крайней мере, обиделся на всю жизнь.

— А сейчас? — осторожно спросила Меламори. — Хочешь сказать, что теперь ты спокойно относишься к подобным высказываниям?

Я пожал плечами.

— Просто теперь мне плевать на чужие высказывания… Хотя, может быть, я просто переоцениваю собственную терпимость, потому что мне уже давно не говорили ничего в таком роде…

— Скорее всего, — улыбнулась Меламори. — Видишь огонек впереди? В этом амобилере сидит твой драгоценный Мохи, я совершенно уверена!

— Вот и отлично. Что будем делать, незабвенная? Я ведь еще так и не решил.

— А, там видно будет! — отмахнулась Меламори.

Мои проблемы ее пока не беспокоили, и я прекрасно понимал почему. Когда Мастер Преследования приближается к концу следа, его волнует только одно: сделать последний шаг, а там хоть трава не расти! Так уж все устроено, и ничего не попишешь. Мне предстояло выкручиваться самостоятельно.

Легко сказать — «выкручиваться»! Я даже не был уверен, что Мохи действительно требуется моя помощь: у трактирщика вполне могло быть какое-нибудь важное деловое, или (чем черт не шутит) романтическое свидание, ради которого и любимое заведение стоит бросить на произвол судьбы… Впрочем, отступать было слишком поздно. Поэтому я сделал первое, что пришло в голову: прибавил скорость, на полном ходу пронесся мимо интересующего нас амобилера, лихо развернулся и рванул ему навстречу. Я спиной чувствовал, как Меламори сжалась в комочек на заднем сидении. Кажется, она даже не дышала. Мне оставалось только надеяться, что мчащийся навстречу возница не окажется каким-нибудь камикадзе…

Он не был камикадзе, этот очкарик в красном лоохи. Но он здорово испугался. И вместо того, чтобы просто остановиться, он попытался свернуть. Дорога была мокрая и скользкая, а гонщик из него вышел никудышный. Результат: через несколько секунд его амобилер лежал в придорожной канаве. Проклиная все на свете, я резко затормозил и бросился к поверженному амобилеру.

Сейчас меня интересовала только одна вещь на свете: здоровье господина Мохи Фаа. Мне очень не хотелось обнаружить, что моя дурацкая выходка угробила этого чудесного сердитого дядьку. Поэтому я сразу же кинулся к пассажиру на заднем сидении. Мокрая от дождя кожа лоохи не оставляла сомнений: это действительно был Мохи. И он был без сознания… или еще хуже.

— Мохи, не вздумайте умирать! — дрожащим голосом сказал я.

Конечно, это было глупо, но подействовало самым удивительным образом. Мохи открыл глаза.

— Как скажете! — покорно согласился он.

Я перевел дыхание. Такого облегчения я уже давно не испытывал!

— Вы в порядке?

— Не знаю, — равнодушно ответствовал Мохи.

Только теперь я заметил, что его лицо было в крови. Плохо дело однако!

— Я так хочу, чтобы вы были в порядке, — в отчаянии сказал я. — Больше всего на свете я хочу, чтобы вы были в порядке!

— Да, я в порядке, — неожиданно согласился Мохи. — Я даже могу встать.

— Вот и отлично. Сейчас мы с вами поедем к Джуффину, он кого угодно способен на ноги поставить! — радостно забормотал я.

— Ладно, поедем к Джуффину, если хотите, — кивнул Мохи.

Он действительно поднялся на ноги и медленно пошел к амобилеру Меламори.

Только тут я вспомнил, что должен быть еще и возница. Я посмотрел на переднее сидение. Но там уже никого не было. Наверное, я так сосредоточился на Мохи, что парень успел удрать, или…

Далеко он не удрал, этот бедняга в красном лоохи. Он просто вылетел из амобилера при падении. Я нашел его в той же канаве, в нескольких шагах от машины. Парень был мертв, это сразу бросалось в глаза: живой человек не может лежать в такой неестественной позе! Видимо бедняга свернул себе шею.

По идее, я должен был бы огорчиться. Но мои сердца отреагировали на происшествие совершенно равнодушно. Почему-то я был совершенно уверен, что смерть этого человека в красном — не такое уж плохое событие.

Я подивился собственной душевной черствости, пожал плечами и пошел к амобилеру.

— Что с возницей, Макс? — спросила Меламори.

— Он умер. Наверное, это плохо. Но гораздо хуже другое: я почему-то совершенно не расстроен этим происшествием. А ведь я даже не знаю, был ли он хоть в чем-то виноват…

Я повернулся к Мохи, который уже успел удобно устроиться на заднем сидении.

— Как вы себя чувствуете?

— Спасибо, хорошо. Только я почти ничего не вижу. Мои очки…

— Конечно, какой я идиот! Мне следовало поискать ваши очки. Хоть это я должен был для вас сделать!

Я отправился обратно. Спустился в канаву, подошел к амобилеру, внимательно огляделся. Одну пару очков увидел почти сразу же. Они лежали на мокрой траве, возле передней дверцы. Я подобрал их и еще раз огляделся: все же в амобилере ехали два человека в одинаковых очках, и я не был уверен, что нашел именно те очки, которые принадлежали Мохи.

Вторые очки действительно обнаружилась между передним и задним сидениями. К моему изумлению, все четыре стекла были целехоньки, у одной из пар слегка погнулась дужка. Этим и ограничилось. «Мы, люди, удивительно хрупкие существа, зато нас окружают чертовски живучие вещички! — подумал я. — Здесь только что погиб один человек, чуть не погиб другой, а с их очками все в полном порядке!»

Я вернулся к своим спутникам, торжественно размахивая обеими парами очков.

— Вот, Мохи. Только я не могу понять, какие тут ваши.

Мохи примерил первую пару и вернул ее мне.

— Во всяком случае, не эти, в них я вижу еще меньше, чем без них…

Надел вторые и удовлетворенно кивнул:

— Да, а вот эти — мои.

Я задумчиво крутил в руках ненужные очки, имущество мертвого незнакомца в красном, сентиментальный сувенир на долгую память о моем идиотизме, смертельно опасном для жизни ни в чем не повинных людей…

Меламори смотрела на меня со спокойным любопытством. Видимо, считала, что все происходящее — в порядке вещей. Мохи возился с очками: выпрямлял погнувшуюся дужку. Кажется, у него не было пока иных, более важных забот.

Я почему-то не спешил возвращаться в город. Казалось, что это может подождать; кроме того, я уже не был уверен, что Мохи нужна медицинская помощь: он и без того неплохо выглядел. Вот только вел себя странно — по крайней мере, до недавних пор.

Наконец я решился приступить к допросу.

— А почему вы вообще поехали с этим человеком, Мохи? Ваше исчезновение здорово меня напугало, поэтому я и затеял всю эту кутерьму… гонки с преследованием и так далее. Что он вам сказал?

— Он сказал: «пошли со мной», — объяснил Мохи. — Велел подождать его у входа. Я вышел, подождал, он тоже вышел, и мы поехали…

— Подождите, — перебил его я. — Это же чепуха какая-то получается! Мало ли что он там сказал! Он вам, между прочим, и вчера говорил то же самое, а вы его послали подальше. И правильно сделали… Вы можете объяснить, что произошло?

— Не могу, — честно признался Мохи.

— Погоди-ка, Макс, — вмешалась Меламори. — Ты неправильно формулируешь. Надо иначе.

Она повернулась к Мохи и решительно приказала:

— Объясните нам, почему вы пошли с этим незнакомым человеком!

— Я постараюсь объяснить, если вы так хотите, — кивнул трактирщик. — Просто сегодня… Сегодня я никому не могу сказать «нет». У меня такое ощущение, что если я не выполню чью-то просьбу, я умру или сойду с ума, хотя это не так, наверное… Я понятно объясняю?

— Более или менее, — озадаченно протянула Меламори, скорее просто для того, чтобы его успокоить.

«Как ты догадалась, что его нужно спрашивать именно в такой форме?» — Я воспользовался Безмолвной речью: решил, что обсуждать проблемы Мохи вслух будет несколько бестактно.

«Ха, тут любой бы догадался! После того, как ты велел ему ожить, и он ожил…»

«Что ты сказала?» — потрясенно переспросил я.

«Ты не ослышался. Я ведь еще стояла на его следе, когда они перевернулись, так что можешь мне поверить: Мохи действительно умирал, но ты велел ему не умирать, и он послушался. А потом ты велел Мохи „быть в порядке“, и теперь он действительно в полном порядке. Так что нам даже не придется везти его к Джуффину. У него была ужасная рана на голове, а теперь там свежий шрам… И не потому, что ты — такой уж великий целитель, а потому, что твой подопечный дисциплинированно делает то, что ему велят. Я знаю, что говорю: когда стоишь на чьем-то следе, очень легко понять что происходит…»

— Так… — сказал я вслух, усаживаясь на траву. — Приехали. Не с моей бы дурацкой башкой нарываться на такие головоломки, но тут уж ничего не попишешь.

Я повернулся к Мохи.

— Ладно, но ведь вчера вы не испытывали настоятельной необходимости выполнять чьи-то просьбы, верно? И вообще, насколько я успел вас узнать, это — не ваш стиль, да? Ответьте мне, пожалуйста.

— Да, конечно, я отвечу, — покорно кивнул Мохи. — Разумеется, такие вещи происходят со мною не каждый день, хвала всем Магистрам!

— Но это случилось не впервые? — уточнил я.

— Нет, конечно, не впервые, — согласился Мохи. — Такие вещи случаются со мной с раннего детства, по несколько раз в год, но до сих пор обходилось без неприятностей. Видите ли, Макс, это никогда не длится дольше одного дня. Думаю, что мои домашние бывают очень довольны, когда я…

— Могу их понять!

Природа брала свое, и я весело расхохотался. Мохи тоже улыбнулся, но как-то вяло. Меламори, тем временем, успела отобрать у меня очки покойного незнакомца и принялась крутить их в руках.

— Ладно, — отсмеявшись, вздохнул я, — что мы теперь будем делать, Меламори? Мне ужасно хочется узнать, куда направлялся наш мертвый друг. Это возможно?

— Я не могу даже узнать, откуда он пришел. Для меня след мертвеца перестает существовать очень быстро, он просто исчезает — и все… Только с ожившими мертвецами иногда что-то получается, а этот парень пока что не ожил. Может быть, у тебя получится? Ты же вечно доказываешь, что нет предела человеческим возможностям!.. Во всяком случае, тебе стоит попробовать. Но для этого нам все равно надо вернуться в «Джуффинову дюжину», поскольку нужный тебе конец его следа — именно там, если он вообще еще существует, его след…

— Ладно, значит возвращаемся! В любом случае, Мохи давно пора быть дома, после такого-то приключения!

— Только нам, наверное, следует взять с собой этого мертвого человека, — напомнила Меламори.

Вид у нее был почти виноватый. Ну да, конечно, заниматься-то этим малоприятным делом предстояло мне!

Я обреченно вздохнул и отправился в проклятую канаву. Разыскал труп, сделал привычный жест левой рукой. Уменьшившийся до неправдоподобных размеров мертвец занял положенное место между большим и указательным пальцами моей руки. Дело было сделано, теперь я мог без проблем доставить его хоть на край света, а не только в Ехо, в маленькое пустое помещение на нашей половине Дома у Моста, служившее моргом. Мне сразу же захотелось помыть руки… Все-таки нервы у меня до сих пор ни к черту!

— Поехали, ребята, — с деланной бодростью сказал я, усаживаясь за рычаг амобилера.

— Поехали! — Меламори выглядела вполне довольной, видимо наш неожиданный ночной рейд был вполне в ее вкусе. — Поздравляю, Макс! — улыбнулась она. — Теперь ты опять похож на себя. Смотреть приятно!

— Правда? Вот это хорошая новость! Ну конечно, Теххи полагала, что в это время мы уже будем дома… Ясновидящая из нее не выйдет, тоже мне дочка Лойсо Пондохвы!

— Ясновидение никогда не было сильной стороной членов Ордена Водяной Вороны, — совершенно серьезно возразила Меламори. — Они другим брали… Я вот все думаю, Макс, может быть и мне обзавестись очками? Что скажешь?

Она все еще крутила в руках найденные мною очки, от которых отказался Мохи.

— Некоторые люди начинают выглядеть очень умными, как только на их носу оказывается это украшение. Знаешь, это могло бы здорово мне пригодиться при общении с родственниками…

— А ты примерь, — посоветовал я. — Если я тут же не врежусь с перепугу в какое-нибудь дерево, значит все в порядке, тебе идет…

— Самый простой способ решения вопроса! — энергично кивнула Меламори. Нацепила очки и потянула меня за полу лоохи. — Ну как, Макс? Смотри-ка, ты действительно не врезался ни в какое дерево! Значит, хорошо?

— Очень хорошо, — кивнул я. — Только теперь ты стала похожа на господина Мохи. Его жене и детям предстоит сделать трудный выбор: понять, кто из вас их кормилец…

— Мохи, этот ужасный человек говорит, что я на вас похожа! Это правда? — Меламори повернулась к Мохи, задремавшему было на заднем сидении. — Ой, что это с вами? Макс, останови амобилер, пожалуйста!

Я сначала затормозил, а уже потом испугался. Хорошо, что не наоборот! Повернулся к Мохи. Да нет, вроде бы он был в полном порядке: живой, здоровый, изрядно удивленный. Меламори уже смотрела на него поверх очков, с явным облегчением.

— Извините, ребята, — виновато улыбнулась она. — С господином Мохи как раз все нормально. Это с моими нервами что-то не так… или с этими очками! — добавила Меламори, снова повернувшись к трактирщику. Теперь она смотрела сквозь стекла очков. — Посмотри сам, Макс!

Очки оказались на моем носу, я уставился на Меламори.

— Да нет, с очками все нормально. Правда, они без диоптрий, насколько я могу судить.

— Без чего? — хором переспросили мои попутчики.

— Без диоптрий… Я имею в виду, что у них обыкновенные стекла, они не увеличивают и не уменьшают, в общем, совершенно не способствуют улучшению зрения. Наверное, этот бедняга носил их исключительно для того, чтобы выглядеть умнее, согласно твоему рецепту.

«Диоптрии» какие-то… Ну и словечки у тебя, с ума сойти! — фыркнула Меламори. — Да ты не на меня смотри, а на Мохи.

Я послушно посмотрел на Мохи и обалдел. Его лицо слегка светилось в темноте печальным голубоватым сиянием. Это было красивое и в то же время довольно неприятное зрелище.

— Так, — вздохнул я, снимая очки, — все любопытственнее и любопытственнее… Ты когда-нибудь сталкивалась с чем-то подобным?

Меламори помотала головой.

— А что, собственно, случилось с моим лицом? — осторожно поинтересовался Мохи.

— С вашим лицом ничего не случилось, — успокоил его я. — А вот с этими очками происходит нечто непонятное… Ничего, Джуффин с ними разберется. Хорошо, когда есть сэр Джуффин, который может разобраться с чем угодно!

— А тебе здорово хочется разобраться самому, да? — понимающе спросила Меламори.

— Ну да, — смущенно согласился я, извлекая из кармана лоохи крошечный кинжальчик, в ручку которого был вмонтирован своего рода «индикатор».

Нужно было выяснить, не использовалась ли при изготовлении проклятых очков какая-нибудь запредельная ступень магии. Уж это-то я точно мог сделать сам!

Стрелка индикатора задергалась и поползла на белую половину круга.

— Странно, да? — нахмурилась Меламори. — Мы как-то привыкли думать, что при изготовлении всяких волшебных вещиц люди используют Черную магию: это вполне логично, но тут…

— Но тут использовали Белую! Всего-то восемнадцатая ступень, между прочим! Она, конечно, тоже под запретом, но с тех пор, как наши повара получили разрешение заниматься магией до двадцатой ступени…

— … Мы перестали обращать внимание на такие пустяки! И совершенно напрасно: та же восемнадцатая ступень годится не только для приготовления какого-нибудь «великого пуша».

— Ну да, — согласился я, — и вот оно, доказательство!

— В любом случае, поехали в город, — предложила Меламори. — Я, конечно, сама попросила тебя остановиться, но не навсегда же!

— А я уже забыл, что нужно куда-то ехать, — признался я. — Молодец, что напомнила!

Через несколько минут я притормозил возле «Джуффиновой дюжины». На сей раз я наконец-то нашел нужный поворот с первой попытки.

Теххи все еще была здесь, к моему неописуемому восторгу. Черты ее лица тоже успели стать прежними, но ее это совершенно не огорчало. Теххи вела активную светскую жизнь: за нашим столиком уже сидели три симпатичных джентльмена средних лет. Один из них оказался моим старым знакомым — очевидно сегодня сэр Рогро Жииль решился бросить утренний выпуск «Королевского голоса» на произвол судьбы. Или же успел сделать все, что от него требовалось. Двух других я, кажется, не знал, хотя, безусловно, уже где-то видел — возможно, именно здесь, в «Джуффиновой дюжине», два дня назад. Вся компания заливалась смехом, пустая бутылка из-под крепкого «Осского Аша» свидетельствовала о том, что компания не теряла времени зря.

— Вы очень вовремя нашлись, Мохи! — обрадовалась Теххи. — А то я уже собиралась занять ваше место. Должен же кто-то подавать напитки!.. Ох, Макс, ты такой молодец, что нашел этого милого человека, вот теперь я наконец-то понимаю, с кем связалась!

— А это я его нашла! — Меламори показала мне язык и на всякий случай спряталась за спиной трактирщика. — Что касается Макса, он развлекался тем, что устраивал дорожные происшествия. И тут ему действительно нет равных!

— Святые слова, леди!.. Спасибо, что все-таки дождались меня, господа, — к Мохи постепенно возвращались прежние ворчливые интонации. — Чтобы посетители сами шарили в моих погребах — такого, хвала Магистрам, до сих пор еще не было!

— А вот теперь и я не отказался бы выпить, — я устало рухнул на стул рядом с Теххи. — Хорошая ночь, господа. Простите великодушно, я как-то забыл, что людям свойственно здороваться… И найдите для меня какую-то выпивку, Мохи. Я хочу чего-нибудь крепкого, но очень мало. Так, чтобы согреться, но не заснуть… Только не вздумайте опять бегать под дождь за какими-нибудь изысками! Меня вполне устроит содержимое ваших собственных подвалов.

— Ладно, — кивнул Мохи. — Вообще-то в это время я уже закрываю, но поскольку меня не было… Сколько меня не было, господа?

— Часа два, я думаю…

— Не два, а два с половиной, — уточнила Теххи.

— Ладно, в таком случае, я обязан возместить вам свое отсутствие, хотя бы отчасти… Леди Теххи, а что тут происходило? Я имею в виду свою жену: она меня искала?

— Да, но я ее успокоила. Сказала, что вы ушли с сэром Максом, поскольку ему понадобилась ваша помощь в каком-то темном деле… Она почему-то решила, что в его компании вы не пропадете, успокоилась и накормила нас какой-то вкуснятиной, — я уже не помню, как это называется, но тоже из туланской кухни.

— Она здорово меня недооценивает! — усмехнулся я. — Моя компания — самый верный способ пропасть. Правда, Мохи?

— Знаете, Макс, у меня такое ощущение, что вы очень близки к истине, — добродушно проворчал трактирщик.

Кажется, Мохи быстро приходил в норму. Он стремительно скрылся в глубине подсобных помещений, потом вернулся с маленькой бутылкой желтого стекла.

— Это бомборокки, Макс. Настоящее пряное бомборокки с островов Укумбийского моря. Держал для себя, но меня не покидает смутное ощущение, что сегодня вечером мне есть что отпраздновать. Кажется, я чудом избежал смерти, я не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь. Осталось только понять: одной смерти вы избежали или двух… Может быть, это слишком самонадеянно, но я склоняюсь ко второй версии. Не нравятся мне эти очки… Ох, не нравятся!

Я залпом выпил содержимое своей рюмки, так и не разобравшись в его вкусе, поднялся с места и пошел к дальнему столику, за которым в начале вечера сидела несчастная жертва затеянного мною дорожно-транспортного происшествия. Мне очень хотелось распутать эту странную историю, чем скорее — тем лучше. Вот уж никогда не подозревал, что могу быть таким азартным… впрочем, возможно, мне просто хотелось окончательно увериться в том, что угробив очкарика в красном лоохи, я совершил благо?

След мертвеца — совершенно особенная штука. Он не похож на след живого человека, он вообще ни на что не похож. Найти его оказалось легко, а вот стоять на нем было крайне неприятно.

Вокруг меня было пусто, и внутри было пусто, и каждая клеточка моего тела знала без тени сомнения, что я когда-нибудь умру, и все когда-нибудь умрут, так что все бессмысленно — абсолютно!

Промучившись так несколько секунд, я призвал на помощь дыхательные упражнения, которым меня научил Шурф Лонли-Локли. Хвала Магистрам, он оказался занудой и вынудил меня заниматься: сделав несколько глубоких вдохов, я обнаружил, что вполне могу с собой справиться. Не то чтобы мне удалось избавиться от омерзительного настроения, но я перестал придавать ему значение. Можно было нормально функционировать, вести себя так, словно ничего особенного со мною не происходит. Наверное, это и есть отрешенность.

— Макс, ты что, все-таки нашел след этого мертвеца? — изумилась Меламори. — Знаешь, когда я сказала, что у тебя может получиться… Это была не гипотеза, а так, безответственный треп. Но как тебе это удалось? Как же у тебя все легко получается! Научишь?

— Ох, лучше и не пробуй!

Говорить оказалось непросто, но я собрал волю в кулак и с грехом пополам разомкнул уста:

— Передать тебе не могу, как это омерзительно! Помнишь, как ты себя чувствовала, встав на след Джифы Саванхи? Подозреваю, что мне сейчас еще хуже.

— Да? — встревожилась она. — Может быть, тебе не стоит этим заниматься?

— Стоит.

Я спрыгнул с омерзительного покойницкого следа, перевел дыхание, сменил мученический тон на обыденный и легкомысленно пояснил:

— Должна же и от меня быть хоть какая-то польза! К тому же, человек — это такая специальная полезная скотина, которая ко всему привыкает… Но для начала мне нужно заехать в Дом у Моста. У меня ведь до сих пор труп в кулаке, не таскать же его за собой повсюду! И хорошо бы Джуффин на него взглянул с утра пораньше: может быть хоть он опознает этого парня… Отвезешь меня в Дом у Моста, Меламори?

— Спрашиваешь! Конечно, отвезу. А потом обратно?

— Нет, обратно не нужно. Я возьму служебный амобилер, а к тебе у меня будет еще дюжина просьб, одна другой обременительнее.

— Ну да, как обычно… Если не возражаешь, я бы пропустила еще одну рюмочку, на дорогу. Да и тебе не помешает.

— Что мне сейчас действительно не помешает, так это хороший глоток бальзама Кахара, — вздохнул я. — Кажется, у меня осталась всего одна порочная наклонность, зато какая стойкая!

— Не переживай, — вмешалась Теххи, — их у тебя много больше, в смысле — порочных наклонностей!

— Правда? Ну, тогда живем! — подмигнул я ей.

Теххи улыбалась, но ее черные глазищи были печальными и встревоженными.

— Я вернусь через полчаса, поскольку конец этого мерзопакостного следа все равно находится здесь! — во всеуслышание объявил я. А потом послал зов Теххи и добавил: «Вот когда я опять смоюсь, можешь начинать волноваться. А пока еще рано!»

«А с чего ты взял, будто я вообще собираюсь волноваться?» — огрызнулась она.

«Да так. Чего только спьяну не померещится!»

Улыбка Теххи стала еще шире, а глаза — еще печальнее. Я вздохнул. Это только со стороны кажется, что человеку должно быть приятно, когда за него кто-то беспокоится…

Меламори добралась до Управления всего за пять минут. Я не был уверен, что у меня самого получилось бы быстрее.

— Здо́рово! — восхитился я. — Подожди меня в кабинете, ладно?

— Ладно.

Для начала я отправился в морг. Встряхнул кистью левой руки, мертвец принял свои нормальные размеры и грохнулся на пол.

И я бегом помчался мыть руки: разумом понимал, что они не могли испачкаться, но все мое существо настоятельно требовало санитарной обработки конечности, соприкоснувшейся со смертью.

Кое-как примирившись с оскверненными руками, я поднялся в кабинет. Меламори сидела в кресле Джуффина и гладила сонного Куруша. Разбуженный ни свет ни заря буривух недовольно нахохлился, но помалкивал.

Первым делом я полез в стол, извлек бутылку с бальзамом Кахара, отпил небольшой глоток. Самое эффективное тонизирующее средство всех Миров подействовало немедленно: я почувствовал себя почти новорожденным.

— Что ты собираешься делать? — спросила Меламори.

— По-моему, и так понятно. Вернусь в «Джуффинову дюжину», встану на покойницкий след и постараюсь выяснить, откуда пришел наш загадочный мертвец в красном…

— А может быть, нам лучше подождать Джуффина? Не так уж много осталось до утра… Покажем ему эти странные очки; кроме того, у нас имеется хороший, свежий покойник… Может быть, сэр Джуффин его знает? И в любом случае, он наверняка лучше нас понимает, с какой стороны следует браться за дело.

— Ты совершенно права! — согласился я. — Но жаль терять время. Чем скорее мы разберемся с этой историей — тем лучше. Поэтому сделаем так: я все-таки займусь своей неприятной работой, а ты свяжешься с Джуффином и все ему расскажешь. Пусть приезжает, изучает очки, труп и новые страницы нашей с тобой биографии, — в любой последовательности. Если шеф решит, что я дурак, — отлично, пусть пошлет мне зов, и я немедленно прекращу бурную деятельность. А если выяснится, что я все делаю правильно, к тому времени полдела будет сделано… Ты согласна?

— Разумеется, — угрюмо кивнула Меламори. — Ты все правильно спланировал. Просто мне не хочется, чтобы ты опять становился на этот мертвый след. У тебя было такое лицо, как будто ты сам готов умереть… или еще хуже, не знаю!

— Ну уж нет! — отмахнулся я. — К чему не готов, к тому не готов…

— Ладно, тогда не буду тебя задерживать. Только один вопрос, последний: ты не хочешь переодеться? Теоретически ты уже несколько часов исполняешь служебные обязанности в цивильной скабе. Сэр Шурф непременно настоял бы на твоем заключении в Холоми — хотя бы на дюжину дней, для острастки.

— Дюжина дней в Холоми — моя заветная, несбыточная мечта… Но ты молодец, что напомнила.

Я поспешно снял насквозь мокрое темно-синее лоохи и закутался в черно-золотую Мантию Смерти. Она была теплая и сухая — о лучшем я сейчас и мечтать не мог. Напоследок сунул в карман маленькую керамическую бутылочку с бальзамом Кахара: кто знает, может быть, это зелье поможет мне справиться с неприятными ощущениями? В комплексе с дыхательными упражнениями Лонли-Локли может получиться совсем неплохо!

Меламори была такой мрачной — дальше некуда.

— Эта затея нравится мне все меньше! — буркнула она. — Если с тобой ничего не случится, я помирюсь с Кимой, честное слово!

— Это ты мне обещаешь? — удивился я. — Но я не собирался вас мирить. По мне, так хоть голову ему откуси!

— Это я не тебе обещаю, это я себе обещаю. Вернее, не себе, а неизвестно кому. То есть, даю зарок. Когда я была маленькая, это всегда помогало. Главное — пообещать что-нибудь, чего здорово не хочется делать…

— Спасибо, — улыбнулся я. — Вот теперь со мной уж точно ничего не случится!

В «Джуффиновой дюжине» было почти пусто. Только рядом с Теххи все еще сидел отчаянно зевающий сэр Рогро Жииль. Герой войны за Кодекс оказался самым галантным джентльменом на обоих берегах Хурона: засыпал, но не решался оставить даму в одиночестве.

— Посидишь с нами немножко? — спросила Теххи. — Или твое дело не может подождать?

— Дело действительно не может ждать, но кто его будет спрашивать? Посидеть рядом с тобой, выпить кружку камры… В конце концов, ради этого я и вышел сегодня из дома! Надеюсь, у Мохи хватит сил сварить мне камру?

— Мохи уже пошел спать, но прежде предусмотрительно презентовал нам этот кувшин, — улыбнулась Теххи. — А мы с Рогро нашли в себе мужество оставить порцию для тебя.

— Вы такие хорошие, что я сейчас заплачу!.. Кстати, Рогро, вы молодец, что не бросили эту леди напиваться в одиночестве. Это она и дома может, а сегодня я посулил ей нечто из ряда вон выходящее. Будем считать, что «из ряда вон выходящее» — это вы и есть.

— Вот уж точно не стоит благодарности! Я готов оказывать подобные услуги круглосуточно. Кокетничать с дамами — это же мое любимое хобби!

— А как же астрология? — усмехнулся я.

— Астрология, шмастрология… — фыркнул сэр Рогро. — Астрологией я занимаюсь, когда рядом нет ни одной дамы. Как вы понимаете, не слишком регулярно…

— Кстати об астрологии! — Меня внезапно осенило. — Помните, вчера я решил, что луна уже полная, а вы сказали мне, что полнолуние наступит аж спустя сутки… Скажите, это только я такой болван или кто угодно мог перепутать?

— Ну что вы! Луна была идеально круглая, даже странно было бы, если бы вы не решили, будто полнолуние уже наступило… Я же говорил, что фазы луны отличаются непостоянством. Ошибиться мог кто угодно, кроме людей, искушенных в астрологии, а нас не так уж много!

— Здо́рово! — обрадовался я. — Значит, этот парень в красном тоже мог ошибиться… Еще вопрос, ребята. На этот раз к вам обоим. Теххи, сегодня ты пошутила, что на меня влияет полнолуние, помнишь?

Она кивнула, и я продолжил:

— Скажи, ведь это была не просто шутка? Я имею в виду, что с некоторыми людьми в полнолуние действительно творятся странные вещи, да?

Мои собеседники энергично закивали.

— Разумеется, в полнолуние происходит множество странностей, — сказала Теххи.

Я не удовлетворился этим общим объяснением и повернулся к своему «научному консультанту».

— Рогро, сегодня я узнал нечто странное о хозяине этого трактира. Оказывается, время от времени господин Мохи впадает в, мягко говоря, несколько необычное для него состояние: никому не может отказать, о чем бы его не попросили. Дело заходит так далеко, что… Ладно, пока обойдемся без подробностей! Во всяком случае, я хотел бы знать: такого рода вещи могут быть как-то связаны с фазами вашей… то есть, нашей луны?

— Скорее всего, — подтвердил Рогро. — Как правило, именно так и происходит. Все периодически повторяющиеся необычные состояния души так или иначе связаны с фазами луны… Кажется, я сумел вам помочь, Макс? Вы выглядите, как кот, только что сожравший индюшонка!

— А что, именно так они и выглядят? — обрадовалась Теххи. — Какая прелесть! Макс, теперь я буду кормить твоих кошек только индюшатами, и у тебя будет целых два заместителя!

— Элла — девочка, так что на твоем месте я бы рассчитывал только на Армстронга, — заметил я. — Спасибо, Рогро! Думаю, вы мне здорово помогли… Слушайте, а может быть, мне стоит попросить отпуск и взять у вас несколько уроков астрологии? Всю жизнь мечтал обзавестись какой-нибудь по-настоящему полезной профессией, а то взрослый мужик — и до сих пор всего лишь чье-то Ночное Лицо… А если верить сэру Мелифаро, так и не лицо вовсе, а просто «ночная задница», стыд какой!

— Вот в таком настроении можешь отправляться на любые подвиги!

Теххи по-прежнему не сводила с меня внимательных глаз, но взгляд ее больше не казался встревоженным. Хвала Магистрам, она снова уверовала в мою почти сказочную способность выходить сухим из любой злокозненной жидкости — кроме, разве что, проливного дождя.

— Твое новое настроение мне тоже нравится гораздо больше, — улыбнулся я. — Так что я, пожалуй, вполне могу отпустить тебя домой, даже в компании незнакомого мужчины.

— Я и сама могу добраться! — Теххи независимо тряхнула кудрявой головкой. — Тоже мне, подвиг!

— Конечно, ты можешь, кто бы сомневался… Но сэр Рогро — джентльмен старой школы. Он, как я понимаю, ни за что не позволит тебе одиноко бродить в зловещей мокрой темноте. В случае чего, применит силу. А дерется он здорово, не чета мне, об его способностях до сих пор легенды ходят. Так что сопротивляться бесполезно.

— Макс, вы просто ясновидящий! — галантно поклонился издатель. — Вам даже астрология ни к чему. Впрочем, если все же надумаете, я к вашим услугам!

— Ты все же не очень-то выпендривайся с этим мертвым следом, Макс, — тоном школьной учительницы сказала Теххи, поднимаясь со стула. — Будет обидно, если с тобой случится какая-нибудь пакость!

— Одной пакостью больше, одной меньше… Но я, конечно, постараюсь ни во что не влипнуть, — пообещал я. — И мой тебе совет: дома ложись спать, ладно? Никаких экспериментов с томительным ожиданием и прочей лирической чепухой!

— После того количества выпивки, которое я умудрилась поглотить, у меня просто нет другого выхода! — пожала плечами Теххи. — А посему не воображай, будто я способна скорбно сидеть у окна, курить одну трубку за другой и ждать тебя. Не мой стиль.

— Это — самая лучшая новость, на которую я мог рассчитывать.

Я помахал им рукой и пошел к дальнему столику. Встал на след мертвого незнакомца в красном, и давешнее счастливое настроение испарилось, как роса в пустыне. Я пустил в ход свой нехитрый арсенал: сделал большой глоток бальзама Кахара и старательно засопел по методу безупречного Шурфа Лонли-Локли. Несколько секунд спустя жизнь, и правда, стала вполне сносной штукой. Я понял, что победил наваждение, и сделал несколько первых, осторожных шагов по следу мертвеца. Глаза боятся, а руки делают — вот как это называется. Все же иногда я — молодец.

Зов сэра Джуффина Халли настиг меня как нельзя более кстати. Я как раз усаживался в служебный амобилер, поскольку мертвый хозяин следа тоже приехал сюда на амобилере. Теперь мне предстояло выяснить, откуда он сюда приехал. Рассчитывать на короткое путешествие не приходилось: во всяком случае, Мохи-то он увозил за город.

«Хорошее утро, Макс!»

«А что, уже утро?»

«Ну, если уж меня подняли с постели и заставили ехать в Управление, значит утро! Терпеть не могу работать по ночам».

«Логично… Вы уже что-то знаете о покойнике?»

«О нем пока ничего. Но его очки… Ты у нас действительно везучий! Думаю, ты раскопал очень интересное дело. Можно сказать, легендарное. Но об этом потом. Чем ты сейчас занимаешься? Опустошаешь мою бутылку с бальзамом?»

«Ага. Заодно пытаюсь разбить очередной амобилер. Вообще-то, я уже стою на следе этого неопознанного покойника, и мне очень трудно с вами общаться. Если можно, просто скажите, что я должен делать».

«Хотел бы я сам это знать… Ладно, иди по следу, если уж можешь! Никогда бы не подумал, что ты уже и на это способен!»

«Наверное, дело в том, что я тоже был мертвым, — предположил я. — Мы с ним — родственные души, вот и все!»

«Ну и шуточки у тебя… Ладно, когда приблизишься к финишу, немедленно сходи с этого грешного следа и дай мне знать, где ты находишься. Не суйся ни в какие помещения, пока не поговоришь со мной, ладно? Учти, в данной ситуации лучше переборщить с осторожностью. Меня настораживают забытые легенды. На мой вкус, с ними лучше не связываться…»

«Я буду очень осторожен. Жизнь прекрасна, а умирать я уже пробовал, и мне не понравилось! — заверил я Джуффина. — Передавайте привет Меламори. Отбой».

«Сам передашь свой привет: я успел отправить ее спать».

Распрощавшись с Джуффином, я сделал еще один глоток бальзама Кахара: наш Безмолвный диалог чуть меня не доконал. А потом взялся за рычаг и рванул с места: чем скорее все это закончится, тем лучше.

К счастью, за город ехать не пришлось. След мертвеца вел совсем в ином направлении, на Левый Берег. Я пересек мост Гребень Ехо и запетлял по узеньким улочкам между роскошных садов Левобережья. Немного покружив, оказался перед ветхими воротами. Вот, кажется, и все. Дожил-таки, хвала Магистрам!

Я вышел из амобилера и совершил неуклюжий прыжок в сторону — самый верный способ сойти со следа, на котором стоишь. Впрочем, некоторым счастливцам, вроде Меламори, достаточно просто обуться. Но мне обувь не помеха, я могу идти по любому следу, не расставаясь с сапогами. Зато и избавиться от этого наваждения бывает непросто.

Предрассветные сумерки засияли неописуемо. За какую-то четверть часа, проведенную на следе мертвеца, я успел забыть, что чувствуют нормальные, не обремененные смертной тоской, люди. Быть живым, легкомысленно верить в собственное бессмертие, стоять в мокрой траве под лиловеющим утренним небом — что может быть лучше!

Я сел прямо на мокрую землю и закурил. Меня трясло — не то от пережитой мерзости, не то от невыразимого облегчения. Заниматься дыхательной гимнастикой с сигаретой в зубах — что может быть глупее?! Тем не менее, это я и пытался проделывать. Очевидно, именно идиотизм ситуации так быстро привел меня в чувство. И я послал зов Джуффину, как мы и договаривались.

«Я на месте. Сижу возле какого-то дома на Левом Берегу, никуда не суюсь, так что с вас пирожное за хорошее поведение!»

«Да хоть дюжина… Скажи лучше: где именно ты сидишь? Левобережье большое».

«Это недалеко от Зеленого кладбища Петтов, — объяснил я. — Всего в нескольких кварталах. Подробнее объяснить не могу: я ведь не слишком хорошо знаю Левобережье, а названий улиц здесь не доищешься!»

«Твоя правда. Я не знаю ни одного подозрительного места в этом районе… кроме дома Мабы Калоха, конечно. В любом случае, я уже попросил сэра Шурфа составить тебе компанию. Надеюсь, он тебя быстро разыщет».

«Вот здорово! — Обрадовался я. И тут же поинтересовался: — Думаете, визит за эти ворота — настолько опасное мероприятие? Если уж сам сэр Шурф ко мне присоединится…»

«Все может быть. В любом случае, один никуда не суйся».

«Да не сунусь я, не сунусь! Почему вы сомневаетесь? Тоже мне, нашли великого героя!»

«Сомневаюсь потому, что знаком с тобой не первый день. Этого вполне достаточно».

Такое недоверие, признаться, здорово мне польстило, поскольку уж кем-кем, а героем я никогда в жизни не был. И ведь гляди-ка, самому сэру Джуффину Халли пыль в глаза пустил!

«Расскажите мне пока свежие новости про мертвеца и его очки», — попросил я.

«Знаешь, что касается очков, мне еще многое предстоит выяснить, и еще больше вспомнить. Впрочем, эта история может подождать, тебе она сейчас ни к чему… Могу сказать только одно: парень, которого ты угробил, — самый обыкновенный человек, никаким могуществом там и не пахнет. Зато я учуял запах его хозяина. Вот это серьезный противник! Его сила имеет темное, но вполне понятное мне происхождение. И я почти уверен, что никогда не встречал его раньше, вот что самое удивительное! А ведь по роду своей прежней деятельности я был просто обязан перезнакомиться со всеми могущественными людьми Эпохи Орденов…»

«Ну да, вы же на них охотились! — вспомнил я. — На всех по очереди…»

«Ну, положим, не на всех, — скромно возразил Джуффин. — Давай все же поговорим о деле. В доме, у ворот которого ты сейчас ошиваешься, скорее всего, никого нет. Я почти в этом уверен. Поскольку похититель вез Мохи за город, разумно предположить, что резиденция его хозяина тоже должна находиться за городом… Фигура хозяина, как ты понимаешь, интересует меня сейчас больше всего. Когда войдете в дом, попробуй найти его след. Шансов немного, но вдруг нам повезет, и окажется, что злодей время от времени навещал своих помощников? Мне не хотелось бы, чтобы этим делом занималась Меламори: она слишком безопасна для интересующего нас типа. А ты — в самый раз! Если он не выдержит это неземное наслаждение и умрет, тем лучше: я уже примерно понимаю, что это за фрукт, и плакать о нем не буду… Но я здорово сомневаюсь, что он от этого умрет, сам убедишься!»

«Что, такой могущественный дядя?» — уважительно поинтересовался я.

«Более чем… Он копил свою силу довольно долго и очень интересным способом, можешь мне поверить… Ладно, Макс, у меня куча дел: хочу заняться этими грешными очками и попытаться раздобыть какие-то сведения о делах такого рода. Наш Большой Архив, сам понимаешь, еще дрыхнет, так что только на Куруша и надежда! Если будут проблемы, свяжись со мной немедленно. Отбой».

«Куда я от вас денусь», — согласился я. И полез в карман за следующей сигаретой.

Покурил, помаялся немного бездельем и подумал, что пока Лонли-Локли не приехал, можно заняться чем-нибудь полезным. Например, открыть ворота, чтобы потом не терять драгоценное время.

Открыть ворота оказалось проще простого: они были заперты символически, на крошечный деревянный засов. Впрочем, это было в порядке вещей: жители Ехо не имеют привычки превращать свои жилища в банковские сейфы. А следовало бы: квартирные кражи случаются и здесь. Впрочем, дома некоторых столичных жителей по сей день охраняются какими-нибудь опасными талисманами, оставшимися у хозяев со времен Эпохи Орденов.

Я просунул руку в широкую щель, отодвинул засов и пошел обратно: больше никакой работы для меня здесь не было, разве только сидеть на корточках и терпеливо ждать Шурфа. Тяжкий, к слову сказать, труд!

Сзади что-то скрипнуло, я оглянулся и обомлел: из-за ворот на меня уставилась морда огромной собаки. Я был готов к чему угодно, но только не к встрече с этим чудовищем! Вообще-то, я обожаю собак, но некоторых представителей этого вида я боюсь больше, чем всех мятежных Магистров и живых мертвецов вместе взятых. Даже больше, чем крыс, а это дорогого стоит! Собака, уставившаяся на меня из-за ворот, вне всяких сомнений, принадлежала именно к этой категории. Гладкая шерсть, могучая мускулатура и маленький твердый череп, содержимое которого с полпинка программируется на убийство.

— Фу! — неуверенно сказал я.

Конечно это было идиотизмом высшей пробы, но в мою бедную пустую голову не пришло ни единой мало-мальски стоящей идеи. Вот, разве что, вспомнил инструкции, полученные в детстве: дескать, главное — не поворачиваться к собаке спиной и вообще не делать никаких резких движений. Стоять смирно, бояться, по мере возможности, сдержанно.

Впрочем, разумное поведение вряд ли могло мне помочь: передо мною была собака-убийца, совершенно равнодушная к поведению жертвы. Такие собаки нападают не потому, что они злы, а потому, что их обучили нападать на всех, кроме хозяина.

Пока я разбирался со своими сумбурными мыслями, собака вышла из-за ворот. Это было настоящее чудовище, размером чуть ли не с медведя. Она выглядела совершенно спокойной, даже не рычала, но я знал без тени сомнения: сейчас эта зверюга на меня прыгнет, я и плюнуть в нее не успею…

Вот именно, что плюнуть! Только тут я, наконец, вспомнил, что я уже давным-давно перестал быть обыкновенными испуганным мальчиком, беспомощным и беззащитным. Справиться с собакой легче легкого — раз плюнуть, точнее не скажешь!

И я, конечно, плюнул. Но промахнулся. Небольшая рваная дыра появилась на деревянной обшивке ворот, и все. Нервы мои звенели, как готовые порваться струны. Больше всего на свете хотелось развернуться и побежать, очертя голову. Но я взял себя в руки, остался на месте и плюнул еще раз.

Не знаю, как я вообще успел испытать такую гамму эмоций: все происходило очень быстро. Так быстро, что собака не успела даже изготовиться к прыжку. Ничего удивительного: из нас двоих только я осознавал, что моя жизнь висит на волоске. Пес был слишком спокоен, слишком уверен в своих силах. Это его и подвело.

Четвероногое чудище стало вторым по счету живым существом, погибшим от моего яда. Не слишком длинный список жертв, гордиться особо нечем… Если учесть, что безумного повара, горбуна Итуло я убил почти нечаянно, было бы из-за чего шум поднимать и напяливать на меня эту зловещую Мантию Смерти!

Собака умерла мгновенно. Ткнулась мордой в пыльную придорожную траву — никогда прежде я не видел более лаконичного и одновременно трагического жеста. Я же вернулся к своему амобилеру, уселся на место возницы и с облегчением вздохнул.

— Проклятие рода Баскервилей меня, кажется, миновало! — сказал я вслух и снова полез в карман за сигаретами.

Наконец из предрассветных сумерек вынырнул амобилер. Я равнодушно подивился, что машина не производит никакого шума. Вообще-то, нормальный амобилер должен шуметь, дребезжать и пофыркивать. Но, как я понимаю, это правило не распространяется на телеги, которыми управляет сэр Шурф Лонли-Локли.

— Хорошее утро, Макс, — непроницаемый взгляд моего друга на секунду задержался на мертвой собаке. — До сих пор я был уверен, что ты любишь животных.

— Что касается животных, до сих пор я был уверен, что они любят меня, — пожаловался я. — Как видишь, людям свойственно заблуждаться. Куруш был бы доволен этой фразой, ты не находишь?

— Этот зверь на тебя напал? — уточнил Шурф. — Интересное начало… Ладно, пошли в дом. Сэр Джуффин предполагает, что он пуст; тем не менее, держись позади меня. Хватит с тебя подвигов на сегодня.

— Совершенно с тобой согласен. Честно говоря, даже если ты пойдешь туда один, я тоже не слишком обижусь.

— Боюсь, что твое присутствие там совершенно необходимо.

Каменная физиономия Лонли-Локли тщилась изобразить сочувствие.

— Да знаю я, знаю! Пошли уж, — вздохнул я.

Мастер Пресекающий ненужные жизни аккуратно снял рукавицы. Его смертоносные руки засияли невыносимо ярким светом, словно Шурф решил компенсировать отсутствие солнца на пасмурном утреннем небе.

Оказалось, что огромная собака была единственным и неповторимым защитником запущенного холостяцкого жилища. Никого здесь не было. И следов могущественного колдуна, обещанных мне Джуффином, не было тоже.

— Дерьмо! — угрюмо сказал я, сердито пнув старое кресло в центре гостиной.

Кресло грохнулось на пол, я вздрогнул. Нервы были на пределе, того гляди, взорвусь.

— Что с тобой, Макс? — спросил Лонли-Локли. — Впервые вижу тебя в таком состоянии.

— И как, нравится? — Усмехнулся я.

Честно говоря, мне уже полегчало. Стоило лишь выместить зло на несчастной мебели!

— Нравится, не нравится… Странная постановка вопроса. Думаю, этот мертвый след не пошел тебе на пользу. На твоем месте я бы немедленно занялся дыхательными упражнениями. А я пока еще раз обойду дом. Мы до сих пор не проверили, есть ли здесь какая-нибудь Тайная дверь. А ведь должна бы быть.

Шурф отправился вниз, а я последовал мудрому совету. Как бы я ни злословил насчет его помешательства на дыхательной гимнастике, но она работала, да еще как!

Несколько минут спустя, я пришел в самое что ни на есть благодушное настроение. Пожалуй, даже слишком благодушное для текущих обстоятельств. Но в таком деле иногда и палку перегнуть не грех!

— Макс, тебя не затруднит спуститься ко мне? — голос Лонли-Локли доносился откуда-то снизу.

— Куда, в уборную?

— Нет, еще ниже. Я нашел Тайную дверь под лестницей. Тут есть кое-что, заслуживающее пристального внимания…

— След? — спросил я, торопливо спускаясь вниз.

Через несколько секунд я уже протискивался в маленькую низкую дверцу, размеры которой куда больше подошли бы для форточки.

— Увы, не след.

— А что же?.. — начал я, и тут же заткнулся, поскольку сам все увидел. — Ох, что это, Шурф?

— Ты хочешь сказать, что никогда прежде не видел человеческих костей? Или ты даже не подозревал, что они имеются во всяком теле? — сдержанно спросил Шурф.

Кажется, он не подшучивал надо мной, а искренне предполагал такую возможность.

— Я знаю, что человек состоит из костей… Правда, не только из них, но из них в том числе, — я невольно улыбнулся, поймав себя на том, что копирую лекторские интонации своего коллеги. — Но я действительно еще никогда не видел такой свалки скелетов! Что здесь происходило? Пир людоедов?

— Думаю, что ты совершенно прав, — невозмутимо согласился Лонли-Локли. — Что-то в таком роде здесь и происходило. Только людоед, скорее всего, был один. Ты сам разве не замечаешь? Здесь же нет ничьих следов.

— Здесь довольно много следов, но все они — следы мертвых, — уныло кивнул я. — И мне это здорово действует на нервы… Так этот тип в красном был людоедом? Вот уж действительно, жизнь богата сюрпризами! Мерзость какая… Ладно, как я понимаю, у нас только один выход. Я опять стану на след этого дохлого ублюдка. Рано или поздно он приведет нас к его хозяину, о котором говорил Джуффин. А может быть, это никакой не хозяин, а просто очередная жертва? И этот тип его съел…

— Иногда ты меня просто поражаешь, — вздохнул Шурф. — Ну где это видано, чтобы могущественный маг дал себя съесть, просто так, ни с того, ни с сего?! Кроме того, я уже успел послать зов сэру Джуффину. Он велел нам ненадолго вернуться в Дом у Моста.

— Зачем? — удивился я. — Еще что-нибудь случилось?

— Ничего не случилось. Просто сэр Джуффин считает, что существует довольно простой способ найти того, кого мы ищем.

— Да? Как?

— Сэр Джуффин оживит мертвого незнакомца, которого ты привез ночью, а ты заставишь труп говорить. У тебя ведь легко получаются подобные вещи. Твои Смертные шары могут подчинять себе волю любой жертвы, даже живого мертвеца. Ты уже не раз проделывал это. Например, в Магахонском лесу.

— Да уж, чего только я там не проделывал… Ладно, в любом случае, пошли отсюда. И чем скорее, тем лучше!

— Да, нам следует поторопиться. Сэр Джуффин нас уже ждет, — согласился Шурф. Кажется, в отличие от меня, он остался совершенно равнодушен к чудовищным объедкам людоедских пиршеств…

— Ну что, никаких следов? — с порога спросил Джуффин. — Что ж, значит он оказался немного умнее, чем нам хотелось бы. И никогда не появлялся в доме своего слуги… С другой стороны, — а что он там забыл, в самом-то деле?! Наши шансы обнаружить его след с самого начала были не так уж велики… Макс, я уже не раз тебе говорил, что скорбное выражение лица совершенно не гармонирует с формой твоих ушных раковин. Смени его немедленно.

— Оно не то чтобы скорбное, а… я и сам не знаю какое, — вздохнул я. — Видели бы вы эти кости!

— В своей жизни я видел немало человеческих костей, можешь мне поверить! Не нахожу в них ничего особенного: зрелище как зрелище… Ладно уж, посиди здесь, выпей камры, съешь что-нибудь, в конце концов… Шурф, постарайся поднять настроение этому страдальцу, — вдруг у тебя получится? А я пошел в морг. Думаю, через полчаса наш свидетель будет готов к беседе. Мужайся, сэр Макс: кроме тебя его разговорить некому!

— А вы? — удивился я.

— Кого угодно, хоть самого Магистра Нуфлина! Но только не мертвеца. Оживить мертвого — это раз плюнуть, а вот разговорить… Честно говоря, до тебя это еще никому не удавалось: ожившие мертвецы равнодушны к любым вопросам, их можно снова убить, но только не заставить вести себя так, как это нужно нам, живым. Им, знаешь ли, нечего терять.

Я растерянно посмотрел на шефа.

— Вот это новость!

— Нравится? — ехидно спросил Джуффин.

— Скорее нет. Уж слишком велика ответственность!

— А, ну вот и привыкай понемногу!

Джуффин исчез в коридоре, оставив нас с Шурфом наедине с подносом из «Обжоры Бунбы». Очень мило с его стороны: давешние некрореалистические впечатления не смогли испортить мне аппетит.

— А ты что-нибудь знаешь об этой истории, Шурф? — с надеждой спросил я.

— Об этой? Об этой истории я не знаю почти ничего, я же присоединился к тебе всего час назад.

— Не будь таким занудой. Я имею в виду не это конкретное дело, а, скажем так: все связанные с ним странности.

— Что именно ты называешь «странностями»?

— Сам посуди: живет себе в Ехо некий симпатичный господин Мохи Фаа, ворчун и упрямец, который, тем не менее, испытывает иногда непреодолимую потребность выполнять чужие просьбы и приказы… Кстати, знаешь, я почти уверен, что такие вещи происходят с ним именно в полнолуние. И наш горемычный людоед в красном знал об этом, будь уверен! Вот только он был плохо образован, бедняга: совершенно не разбирался в астрономии… или в астрологии, — что в данном случае одно и то же. Поэтому он явился к Мохи днем раньше, чем следовало, и потребовал: «пойдем со мной». Мохи возмутился, я случайно обратил внимание на то, как он крутил пальцем у виска, и, по счастию, вспомнил этот эпизод на следующий день, когда Мохи покорно последовал за незнакомцем… И в финале — будто всего вышеперечисленного недостаточно! — появляются какие-то странные очки, сквозь стекла которых лицо Мохи кажется сияющим…

— Подожди, Макс, не тараторь. Того гляди, подавишься! — остановил меня Лонли-Локли. — Я понял, что ты имеешь в виду. Да, я знаю эту легенду.

— Так это легенда? — обрадовался я. — А ведь действительно, и Джуффин говорил что-то насчет «забытых легенд»…

— Боюсь, он не совсем точно выразился. Эту легенду скорее можно назвать малоизвестной, чем забытой.

— Рассказывай, не тяни!

— Ты же знаешь, я — никудышный рассказчик, — напомнил Шурф.

— Зато я сейчас — самый лучший из слушателей, поскольку умираю от любопытства!

— Не преувеличивай, ты еще ни от чего не умираешь, хвала Магистрам!.. Ладно уж, я могу рассказать, но ты много теряешь. В изложении сэра Джуффина эта история показалась бы тебе куда более занимательной.

— Но Джуффин сейчас занят. Выходит, на тебя вся надежда!

— Как хочешь. Собственно, сама легенда звучит так. Давным-давно, задолго до рождения короля Мёнина, в Мире существовал могущественный клан Лунных Быков. Как они жили и чем занимались, я не очень-то себе представляю. Тем не менее, они процветали, пока не прогневали свою покровительницу Луну. Подробности не сохранились, известно лишь, что Луна требовала от них исполнения каких-то специальных церемоний, которыми эти господа почему-то начали пренебрегать.

— Небось, просто обленились, — прыснул я.

— Ты напрасно смеешься, Макс. Человеческая лень нередко становится причиной непоправимых трагедий. Так было и с кланом Лунных Быков: в конце концов, их настигло проклятие Луны, они рассеялись по свету, смешались с другими людьми, утратили свое могущество и мистическую связь с разгневанным светилом… Считается, что многочисленные потомки клана Лунных Быков по-прежнему удачливы, сильны и упрямы, но это не настолько бросается в глаза, чтобы с первого взгляда отличить их от прочих людей. Но в полнолуние они становятся вялыми и покорными, поскольку… — Шурф замялся и задумчиво наморщил лоб. — Сам-то я не согласен с этой версией, но так гласит легенда. Считается, что эти люди ждут, когда их хозяйка Луна сменит гнев на милость и скажет: «пойдем со мной». Тогда, дескать, их клан воссоединится и обретет былое могущество. Но заметь: даже те потомки клана Лунных Быков, которые не знают ни о своем происхождении, ни об этой легенде — а большинство ничего и не знает! — даже они в полнолуние повинуются любому приказу… Я думаю, что это больше похоже на проклятие, а не на возможность прощения, на которую намекает легенда.

— Ты просто отличный рассказчик, Шурф! Лучше не бывает. Коротко и ясно… Но очки? Что ты знаешь про очки?

— Про очки я действительно ничего не знаю. Но логика подсказывает, что кто-то изобрел простой способ отличать потомков клана Лунных Быков от прочих людей, вот и все.

— Зачем? Чтобы их съесть? — мрачно спросил я.

— Да, это довольно веская причина, — спокойно согласился Лонли-Локли. — Съесть другого человека — значит легко завладеть некоторой частью его силы. Есть обыкновенных людей совершенно бесполезно, а вот могущественных колдунов… Знаешь, иногда это имеет смысл! В Эпоху Орденов такая процедура считалась вполне обычным делом, хотя практическая польза от нее все же не столь велика, как верят невежественные люди… Вполне может оказаться, что сила потомков клана Лунных Быков показалась кому-то весьма соблазнительной добычей. Во всяком случае, я не удивлюсь, если ты окажешься прав!

— Ну и ну!

Я изумленно вращал глазами, пытаясь справиться с такой информацией. Мне ужасно хотелось спросить Шурфа, доводилось ли ему лично лакомиться мясом каких-нибудь могущественных колдунов, но я решил воздержаться от вопросов. Если смотреть фактам в лицо, у меня почти не было шансов получить отрицательный ответ. Перед моим внутренним взором уже возник образ Безумного Рыбника в бикини фиджийского вождя, с берцовой костью очередного Великого Магистра в зубах…

— Неужели тебя это шокирует? — Лонли-Локли укоризненно качал головой. — Совершенно напрасно! Сам подумай: какая разница, что делать с мертвым телом после того, как оно все равно стало мертвым?.. Или ты боишься, что тебе самому придется кого-нибудь съесть? Не переживай: Эпоха Орденов давно закончилась. И, в любом случае, есть множество разных способов увеличить свою силу. Описанный мною — лишь один из многих.

— А по мне заметно, что я шокирован? — виновато улыбнулся я.

— Уже нет. Но только что было заметно.

«Макс, твой пациент готов! Добро пожаловать в морг!»

— Шеф зовет. Пойдем вместе, Шурф, — попросил я. — С тобой мне как-то спокойнее.

— Хорошо, пошли. Мне даже любопытно.

И мы отправились в крошечную комнатушку, служившую моргом Управления Полного Порядка.

Джуффин сидел на полу, скрестив ноги.

— Присаживайтесь, мальчики! — гостеприимно предложил он. — И полюбуйтесь на ужасное творение моих рук… Я-то надеялся, что мне больше никогда не придется этим заниматься!

Мертвец в измятом темно-красном лоохи неподвижно лежал в дальнем углу помещения.

— Я оживлял его не очень старательно, — объяснил Джуффин. — Тщательная работа отняла бы несколько дней. Так что у парня имеются серьезные проблемы с опорно-двигательным аппаратом. Впрочем, меня это вполне устраивает: не хотелось бы еще и гоняться за ним по всему Управлению… Но говорить он, пожалуй, сможет — если захочет, конечно. По крайней мере, со мной он общаться не пожелал. Знали бы вы, как мне обидно!

— Захочет, — сердито сказал я. — Куда он денется!

Я почему-то был уверен, что сейчас мне начнут дуэтом читать научно-популярную лекцию о разрушительной силе моих Смертных шаров; будут настаивать, чтобы я успокоился, взял себя в руки и не давал воли эмоциям. Я даже открыл рот, чтобы огрызнуться: не хипешите, дескать, и без вас тошно! Но рот пришлось захлопнуть: возражать было некому. Джуффин и Шурф спокойно ждали, когда я займусь своим делом. Они не собирались давать мне советов — ну разве что сам попрошу. Давно мог бы понять, что мои коллеги доверяют мне куда больше, чем я сам…

Я кое-как разогнал посторонние мысли и аккуратно прищелкнул пальцами левой руки. Маленький пронзительно-зеленый шарик опасного света сорвался с кончиков моих пальцев, ударился в грудь мертвеца, на мгновение стал большим и прозрачным, а потом исчез.

— Я с тобой, хозяин, — вяло сообщил труп.

— Вот и славно.

Я вздохнул с видимым облегчением. Джуффин насмешливо на меня покосился, но ничего не сказал. Я обернулся к нему.

— Джуффин, я не могу сообразить. Кроме адреса его хозяина нас что-нибудь интересует?

— Во всяком случае, это — в первую очередь. А потом просто прикажи ему отвечать на мои вопросы. Думаю, вам с Шурфом не стоит тратить время на дальнейшее дознание.

— Гениально!

Я обернулся к мертвецу:

— Куда ты вез трактирщика? Мне нужен точный адрес и подробное описание маршрута.

— Нужно выехать из города через ворота Кагги Ламуха. Потом ехать прямо, никуда не сворачивая, миновать пригород. Дорога идет через большую рощу. Когда минуешь рощу, слева от дороги увидишь небольшую деревню. Не знаю, как она называется, но она там одна, перепутать невозможно. Нужно проехать через деревню, за нею начинается лес. Человек, который нанял меня, живет в этом лесу. Найти его дом просто: там есть только одна тропа, по которой может проехать амобилер. Когда она станет непроезжей, выйдешь из амобилера и пойдешь налево. Его дом — в нескольких минутах ходьбы от этого места. Если будет светло, ты его увидишь издалека. Вот и все.

— Твой босс живет там один?

— Да, один. Есть еще люди, которых он нанял, как и меня, но они появляются там только время от времени.

— А собаки?

— Бакки Бугвину не нужны собаки. Он не боится чужих людей. Он вообще никого не боится.

— Бакки Бугвин, надо же! Вот чем, оказывается, закончилась эта романтическая история! — протянул Джуффин. — Кто бы мог подумать…

«Романтическая история»? — удивленно переспросил я.

— Да, вполне романтическая. Бакки был такой вдохновенный мальчик! В свое время его с треском выгнали из Ордена Потаенной Травы: парень писал гениальные стихи, а между строк беспардонно разглашал самые сокровенные тайны своего Ордена. Хотел бы я знать, как он их разнюхал: в то время Бакки был всего лишь послушником… Его счастье, что Великий Магистр Хонна обожал хорошую поэзию: вообще-то за такие штучки адепты Ордена Потаенной Травы, как и любого другого Ордена убивали на месте! Так что, мальчики, если Бакки вдруг начнет читать вам свою новую поэму, постарайтесь не расслабляться.

— Ну, меня этим не проймешь. Чем-чем, но только не стихами! — отмахнулся я. — Наверное, из меня мог бы выйти неплохой литературный критик…

— А что это за профессия? — заинтересовался Лонли-Локли.

— Самая бесполезная профессия во Вселенной. Критики читают то, что написали другие люди, а потом пытаются объяснить, почему им это не понравилось. Некоторые умудряются весьма прилично на этом зарабатывать.

— Странная профессия! — сэр Шурф выглядел озадаченным. — Но может быть, это действительно не лишено смысла?

— Ну, скажешь тоже…

Я уже был готов ввязаться в дискуссию, но сэр Джуффин очень вовремя пихнул меня локтем.

— Макс, — вежливо спросил он, — ты уже выяснил все, что тебе необходимо?

— Наверное, все. А вам как кажется?

— Мне кажется, что самое важное — адрес. А его ты уже знаешь. Я продолжу беседу с твоим дружком. Если вдруг узнаю что-нибудь любопытное, пошлю вам зов.

— Сэр Джуффин, может быть Максу не нужно никуда ехать? — вдруг спросил Лонли-Локли. — Вы сами знаете, что я могу справиться и в одиночку. Собственно, так оно всегда и происходит.

— Твоя правда, сэр Шурф. И все же я придерживаюсь мнения, что в одиночку хорошо только посещать уборную… А почему ты не хочешь, чтобы Макс с тобой ехал?

— А зачем? Мне кажется, что ему не следует рисковать жизнью, когда этого можно избежать.

— Когда этого можно избежать, он и не рискует, — усмехнулся Джуффин. — Только когда невозможно. И не наша с тобой вина, что возможность не рисковать выпадает так редко… Между прочим, он вполне может остаться со мной, а потом пойти наверх, поскользнуться на лестнице и сломать себе шею! Никогда не знаешь, где начинаешь рисковать жизнью, это вообще непрерывный процесс… Так что отправляйтесь вдвоем, ладно?

Все это время я озадаченно переводил взгляд с одного на другого. Наконец я не выдержал.

— Прекратите меня пугать, ребята! Я и так уже испугался — дальше некуда. Но насколько я понимаю, мне придется закончить это грешное дело, поскольку я же его и начал, да?

— Правильно соображаешь, — обрадовался Джуффин. — Между прочим, я не собирался тебя пугать, а просто посмотрел на проблему как философ. Никаких дурных предчувствий касательно твоего падения с лестницы у меня не было, честное слово!

— Все равно теперь я буду держаться за Шурфа, поднимаясь по этой грешной лестнице! Знаете, какой я впечатлительный?

— Боюсь, что даже не догадываюсь! — рассмеялся шеф. — Ладно уж, поезжайте и привезите мне голову безумного поэта Бакки.

Он подмигнул мне и доверительно сообщил:

— Я собираюсь ее съесть, Макс!

Я покосился на шефа с суеверным ужасом. Злодей Джуффин хохотал так, что штукатурка со стен сыпалась.

— Даже мне смешно! — Лонли-Локли укоризненно покачал головой. — Где твое хваленое чувство юмора, Макс?

Я демонстративно пошарил по карманам и покачал головой.

— Понятия не имею. Но я же брал его с собой, когда выходил из дома, я точно помню!

— Вечно ты что-то теряешь, — тоном сварливой спутницы жизни заявил Джуффин. — Кстати, ты совсем забыл о нашем пленнике. Ты-то уедешь, а мне с ним день коротать…

— Забыл, ваша правда.

Я повернулся к мертвецу и распорядился:

— Ты должен остаться с этим человеком и отвечать на все его вопросы. Когда он разрешит тебе умереть, ты должен его послушаться.

— Хорошо, хозяин, — флегматично согласился труп.

А мы с Лонли-Локли покинули морг. Я честно выполнил свою угрозу: пока мы поднимались по лестнице, Шурфу пришлось-таки держать меня за руку.

Я сел за рычаг амобилера, Лонли-Локли устроился рядом.

— А почему ты хотел отправиться за головой этого типа в одиночку? — полюбопытствовал я. — Неужто видеть меня уже не можешь? С чего бы?

— Ты прекрасно знаешь, что это не так, — возразил Шурф. — Я могу тебя видеть. И по-прежнему получаю от этого немалое удовольствие.

— А что в таком случае? Скверные предчувствия одолели?

— Представь себе, нет. Никаких дурных предчувствий. Просто мне кажется, что смерть следит за тобой пристальнее, чем за другими людьми. Я не хочу, чтобы мои слова тебя испугали… во всяком случае, они не означают, что ты непременно скоро умрешь.

— А что же они означают, в таком случае?

— Только то, что, заполучив тебя, смерть обрадуется несколько больше, чем обычно. Поэтому тебе не следует ее дразнить без особой нужды, вот и все.

— Ладно, учту… Никогда бы не подумал, что кто-то будет напоминать мне об осторожности! Я ведь — довольно трусливый парень. Трусливый и очень осторожный. Даже слишком. Разве ты не заметил?

— Тебе так только кажется. Люди, знаешь ли, часто преувеличивают свои достоинства…

Мы, наконец, выехали из города и помчались через пригород. Несколько минут — и я свернул налево, в сторону маленькой деревеньки.

— Странное местечко! — заметил я. — До сих пор мне казалось, что деревни в Угуланде выглядят побогаче. Там всегда такие симпатичные домики — сам бы в таком жил, а тут какие-то убогие халупы…

— Это неудивительно. Деревня-то пустая. Здесь никто не живет с начала Смутных Времен.

— Да? А почему ее не отстроили заново?

— Зачем? Земли, хвала Магистрам, и так всем хватает. Никто не станет без особой нужды селиться на месте, с которым однажды уже случилась беда.

— Логично, — вздохнул я. — Выходит, наш великий поэт Бакки Бугвин поселился в очень глухом и безлюдном месте, да?

— Разумеется. Любой в его ситуации постарался бы сделать то же самое. В людном месте ему делать нечего… Наверное, нам нужно ехать по этой узкой тропинке.

— Не могу сказать, что она пригодна для езды на амобилере, но ничего лучшего я все равно не вижу! Значит попробуем.

И мы попробовали. Поначалу получалось, но несколько минут спустя колеса амобилера окончательно увязли в густой траве. Когда ехать дальше стало совершенно невозможно, я остановился, и мы пошли пешком. Шурф снял защитные рукавицы, я с нескрываемым удовольствием покосился на его смертоносные ладони.

— Ты бы наверное здорово удивился, если бы узнал, как меня успокаивает это зрелище! — Улыбнулся я. — Я имею в виду твои руки.

— С чего бы мне удивляться? Они меня самого успокаивают… Кажется, слева от нас, за деревьями виднеется какое-то строение. Если мне не изменяет память, дом Бакки Бугвина должен быть совсем рядом, верно?

— Ага. Если, конечно, мы с самого начала ехали по нужной тропинке.

Найти дом действительно оказалось легче легкого, мертвец нас не обманул. Этот Бакки Бугвин не слишком-то старался спрятать свое жилище. Видимо он действительно никого не боялся.

— Не забывай, что тебе полагается идти следом за мной, а не рядом, — напомнил Лонли-Локли.

— Не забуду… А если он нападет сзади? Хороши мы с тобой будем!

— Не говори ерунду, Макс. Меня не так уж легко застать врасплох. Честно говоря, это практически невозможно… А знаешь, он ведь здесь не один!

— Очередной вассал привез сэру Бугвину завтрак из человечинки? — мрачно усмехнулся я. — Интересно, нас пригласят за стол? Законы гостеприимства, и все такое…

— Нет, Макс. Все не так просто. Этот второй — не человек. Я пока не знаю, кто он, но не человек. Так что соберись. Будь осторожен.

Лонли-Локли выглядел довольно встревоженным, — насколько это вообще возможно.

Мы вошли в большой одноэтажный дом. Там было пусто и тихо. Слишком тихо для человеческого жилья.

— Здесь никого нет, да? — шепотом спросил я.

— Они внизу, — коротко пояснил Шурф. — В подвале. Я чувствую их у себя под ногами.

— В подвале, значит, — вздохнул я. — Как романтично!

Мы спустились по узенькой лесенке. Никаких осветительных приборов здесь не было. Но мои глаза уже давно стали глазами угуландца: я прекрасно вижу в темноте, хотя всякий раз ужасно удивляюсь по этому поводу.

— Еще ниже, — объявил Шурф.

И мы пошли еще ниже, по еще более узкой и ненадежной лесенке. Я мертвой хваткой вцепился в перила и не переставал проклинать сэра Джуффина Халли с его «философскими рассуждениями» касательно падений с лестниц и прочих роковых бытовых травм… Впрочем, с лестницы я так и не свалился. Можно сказать, повезло.

Я так сосредоточился на узеньких ненадежных ступеньках, что совершенно не заметил опасности. Яркий белый свет ослепил меня; я успел увидеть, как взмывает вверх левая рука Лонли-Локли, и, на всякий случай, присел на корточки, изготовившись к худшему. К тому моменту, когда я наконец-то сообразил, что на моих глазах вершится великая битва, достойная героев древности, все уже было закончено: Шурф опустил руку, а кучка серебристого пепла осела на пол в том месте, где только что стоял Бакки Бугвин.

— Уже все? — обрадовался я. — Так быстро?

— Как всегда, — пожал плечами Шурф. — Но это еще не все. С Бакки Бугвином покончено, но есть еще и второй.

— Который не человек? Думаешь, с ним будут проблемы?

— Там увидим. Для начала нам нужно его найти, а еще лучше — заставить прийти сюда. Будь наготове, сейчас я его позову.

Сияющие руки Лонли-Локли заплясали в темноте, вычерчивая замысловатые узоры. Белый огненный след на время рассеивал тьму, а потом угасал, оставляя бархатные шрамы на изнанке моих век. Ритуал заворожил меня, еще немного, и я бы подчинился этому гипнотическому ритму. Магистры знают, что бы я мог натворить в состоянии транса, но у меня, по счастию, хватило самообладания вовремя отвернуться.

— Он не придет, — разочарованно сообщил Лонли-Локли. — Мне удалось заворожить разве что тебя, да и то не слишком успешно. Придется отправиться на его поиски, Макс. Не самая заманчивая перспектива — бродить по этому подвалу, но я не вижу другого решения.

— Пошли, — согласился я. — А что это за существо, ты не догадываешься?

— Нечто мне незнакомое. Возможно, даже не слишком опасное, но совершенно неизвестное… Там увидим!

И тут мое второе сердце, происхождение которого было до сих пор не вполне понятно мне самому, настойчиво стукнулось о ребра.

— Ого! — охнул я. — Погоди-ка, Шурф! Сейчас я…

Неожиданно теплая волна чужих ощущений накрыла меня, и на несколько минут я перестал быть самим собой. Ну разве что в самом дальнем уголке сознания поначалу попискивали от ужаса жалкие остатки меня. Им, остаткам, было чертовски страшно, они не хотели никаких чудес, мечтали о возможности удрать домой, запереться в спальне, укрыться с головой одеялом и никогда больше не покидать безопасное убежище. Но их слабенький голосок было очень легко игнорировать, что я и сделал. И окончательно растворился в ином, незнакомом доселе сознании. Заблудился в трех потусторонних соснах, потерялся, утратил себя и был погребен в недрах чужой шкуры.

А потом все встало на свои места, быстро и легко. Пожалуй, подозрительно легко, но я был доволен. Покосился на невозмутимую физиономию Лонли-Локли и с облегчением рассмеялся. Теперь мне все было ясно, абсолютно все!

— Что такое? — озабоченно спросил Шурф. — Что тебя так насмешило?

— Этот «второй», как ты выразился, — совершенно безобидное существо, — объяснил я. — Это просто зверек. Какой-то волшебный зверек, во всяком случае, — не из этого Мира… Я еще не знаю, как он выглядит, но ему немножко страшно, очень одиноко, и он… он хочет, чтобы его погладили!

«Погладили»? Ты уверен, что он хочет именно этого? — уточнил Шурф. — Ладно, погладим… Но где он?

— Где-то близко. Я больше не чувствую направления, придется нам его поискать.

Наши блуждания в темноте казались хаотическими, но были подчинены какой-то непонятной мне системе, изобретенной Шурфом Лонли-Локли. Траектория его передвижения больше всего напоминала манеру шахматного коня: несколько шагов вперед, шаг в сторону, и снова — вперед. Я недоумевал, но вопросов не задавал: Шурфу небось виднее.

Примерно через полчаса мы нашли то, что искали. Из дальнего угла маленькой комнатки с низким сводчатым потолком на нас испуганно смотрело странное светящееся существо. Оно хотело «кушать и к маме», особенно «к маме», — мне не пришлось прилагать никаких усилий, чтобы разобраться в его простых чувствах. Вот только боюсь, что никакой «мамы» у него не было — никогда! Не повезло малышу.

Осторожно ступая по неровному земляному полу, спотыкаясь обо что-то твердое — к счастью, я только потом понял, что это были человеческие кости — я направился к существу.

— Макс, куда ты? — сурово спросил Шурф.

— Он совершенно безопасен, — поспешно сказал я. — Не убивай его, ладно? По-моему, очень симпатичная зверушка.

— Ты уверен? — недоверчиво спросил мой коллега.

— Ага! — Я уже стоял рядом с этим странным сияющим существом и с любопытством его разглядывал. — Ты очень удивишься, Шурф, но это бычок… Вернее, теленок. Честное слово!

Теленок попытался лизнуть мою руку сияющим полупрозрачным языком. У него ничего не получилось: мы были сотканы из разного материала. Я-то — обычный человек, из костей, мяса и кожи, а он, нежный и тягучий как желе, оказался чем-то вроде сгущенного, но все еще не обросшего плотью призрака.

«Бычок», говоришь? — Шурф изумленно покачал головой. — Ну, тогда мне все ясно! Счастье, что он еще маленький! Если бы мы пришли сюда несколькими годами позже…

— Что тебе ясно? — удивился я.

Впрочем, больше всего меня сейчас занимала возможность погладить туманную спинку теленка. Ощущения были странные: прикосновение, но не к плоти; больше всего это напоминало зыбкую струю теплого воздуха, хотя было там и еще что-то, совершенно незнакомое.

— Это Лунный Бык, Макс! — объяснил Лонли-Локли. — Настоящий Лунный Бык. Вернее, Лунный теленок, на наше с тобой счастье… Существо из легенды. Легенда гласит, что он рождается из лунного света, его кормят сердцами лучших из лучших… Теперь я понимаю, что под «лучшими из лучших» подразумевались потомки клана Лунных Быков… И когда-нибудь это создание обретет настоящую плоть. Легенда говорит, что после этого Мир должен рухнуть: нет существа более опасного для равновесия Мира, чем настоящий Лунный Бык. Так что мне все-таки придется его убить. Ты же не собираешься откармливать его сердцами «лучших из лучших»? Или я ошибаюсь?

— Делать мне больше нечего! — фыркнул я. — Этот Мир меня вполне устраивает, и вовсе незачем ему рушиться… Знаешь, теперь я верю, что этот Бакки Бугвин был хорошим поэтом: всякий настоящий поэт в глубине души мечтает собственноручно устроить апокалипсис! Подожди, не торопи меня, ладно? Я хочу разобраться…

— Разбирайся, — согласился Лонли-Локли. — А я пока сообщу о нашей находке сэру Джуффину.

— Ох, Шурф, как же хорошо, что ты рядом! — вздохнул я. — Интересно, через сколько часов я бы додумался до того же самого?!

Потом я снова погладил нашу находку. Бычок тихо фыркнул и доверчиво потерся призрачным носом о мою Мантию Смерти. И тут меня осенило: ему же просто нужно вернуться домой, как и всякому малышу, заблудившемуся в чужом мире! Я не стал обдумывать эту идею, а просто прищелкнул пальцами левой руки. Мой Смертный шар тут же растворился в сияющем теле невероятного зверька. Я был готов поклясться, что ему это здорово понравилось. Теленок, разумеется, не заговорил, но уставился на меня внимательно и серьезно. Он явно ждал инструкций.

— Ты должен вернуться туда, откуда пришел, — сказал я ему. — Думаю, что твой дом на Луне, но тебе, конечно, виднее… Одним словом, в нашем Мире тебе делать нечего, а дома будет хорошо. Так что вперед, малыш!

Бычок начал стремительно уменьшаться. Через несколько секунд перед нашими взорами мерцало крошечное сияющее создание. Его формы были совершенны, и только теперь я понял, что сходство с быком не так уж и велико. Просто на других зверей это существо походило еще меньше…

— Передай Джуффину, что я отправил Лунного Быка туда, где ему положено находиться, — гордо сказал я, направляясь к лестнице. — Скажи ему, что я — гений. А то ведь сам не догадается…

Мне ужасно хотелось наверх, на свежий воздух. Теперь, когда симпатичное светящееся существо исчезло, я вдруг понял, что не могу оставаться в этом грешном подвале ни минутой дольше.

Дело кончилось тем, что я все-таки поскользнулся на лестнице, но шею, хвала Магистрам, не свернул. Просто ушиб коленку. Описать не могу, с каким колоссальным облегчением я ржал, сидя на земляном полу, пока Лонли-Локли не протянул мне свою смертоносную ручищу, уже предусмотрительно упакованную в защитную рукавицу. Мне показалось, что он лукаво улыбается одним уголком рта, но я не настолько хорошо вижу в темноте, чтобы говорить наверняка…

Всю обратную дорогу я трещал без умолку. В основном, мой монолог был посвящен поэтам вообще и безумному Бакки Бугвину с его мечтой об апокалипсисе, в частности. Как Шурф все это выдержал — понятия не имею! Наверное, он все-таки святой.

— Все хорошо, что хорошо кончается! — сэр Джуффин Халли помахал нам из окна своего кабинета. — Заходите скорее.

В кабинете нас ждал очередной поднос из «Обжоры Бунбы».

— Славно! — улыбнулся я. — Камра, пирог и никакой человечины!

— А почему ты так уверен? — ехидно спросил Джуффин. — Нет, далась же тебе эта человечина!

— Насчет человечины вы мне вот что объясните, — нахально потребовал я, откусив такой огромный кусок пирога, что он не помещался у меня во рту. — Этот ваш Бакки Бугвин, — он что, действительно кормил теленка сердцами потомков клана Лунных Быков? Интересно, как это у него получалось? Я ведь и погладить толком не смог этого зверька. Он же ненастоящий. Вернее, нематериальный…

— Ну, нельзя же мыслить так прямолинейно, — вздохнул Джуффин. — Легенда — она на то и легенда, чтобы приукрашивать действительность… Разумеется, их сердца он съедал сам. Это давало ему совершенно особую силу, без которой его предприятие не могло бы даже начаться. А теленку доставались сердца их теней. Вроде того, которое я добыл для тебя. Между прочим, именно поэтому между вами возникла столь сильная взаимная симпатия… В общем, это очень сложно, мальчик. Ты уверен, что я должен продолжать объяснения? В Мире есть много вещей, рассказать о которых почти невозможно: любые формулировки покажутся туманными и неопределенными, с этим просто нужно смириться.

— Ладно, будем считать, что я смирился… Но снимите камень с моего сердца, Джуффин: я правильно сделал, когда велел этому бычку убираться домой? Или нужно было его убить?

— Ты сам прекрасно знаешь, что все сделал правильно! — улыбнулся Джуффин. — И, в любом случае, просить моего совета нужно было прежде, чем ты начал действовать, а не задним числом. Так, знаешь ли, практичнее.

Шурф Лонли-Локли поставил на стол кружку и вопросительно посмотрел на шефа.

— Сэр Джуффин, боюсь, что я так и не сумел до конца разобраться в этом деле. Что касается Бакки Бугвина и этого странного существа, Лунного Теленка, — тут все более-менее ясно. По крайней мере, для того, чтобы объяснить себе эту часть истории, мне вполне хватает знаний, почерпнутых из книг. Но этот мертвый человек, его слуга, в чьем доме мы с Максом побывали на рассвете, — неужели он тоже был посвящен в тайну? Он не слишком-то похож на посвященного…

— Сейчас расскажу, — заулыбался Джуффин. — Мы весьма обстоятельно побеседовали прежде, чем я позволил ему почить с миром. Кстати, беднягу звали Чун Матлата, если это хоть кому-нибудь интересно… Их было полдюжины ребят, веселая компания бывших студентов, у которых не хватило ума найти себе приличную службу. Бакки Бугвин познакомился с ними лет сорок назад, в каком-то загородном трактире и нанял на работу. Платил он по-царски, работа была несложная: разгуливать по Ехо в очках, которые смастерил для них Бакки, и разыскивать людей, чьи лица кажутся светящимися, если смотреть на них через стекла очков. А потом, дождавшись полнолуния, увозить их на кухню к хитрецу Бакки Бугвину, благо в полнолуние эти бедняги готовы согласиться на любое предложение, даже самое экстравагантное…

— Ох, а как же остальные? — встревожился я. — Их же надо найти!

— Разумеется надо. Я уже послал Мелифаро. Думаю, это самое простое поручение из всех, что ему доводилось выполнять: господин Матлата сообщил мне адреса своих коллег и подробно описал их приметы. А драчуны из ребят понятно какие: наш Мелифаро даже лоохи не замарает…

— Но я по-прежнему не понимаю, почему в подвале дома этого господина Матлаты было столько человеческих костей, — настойчиво сказал Шурф.

— Ох, а это отдельная история, специально для сэра Макса! Сказка о неумеренном пожирании человеческого мяса. Настоящий гимн сочетанию человеческого невежества с нечеловеческими амбициями… Этот идиот — я имею в виду Матлату — каким-то образом узнал, как Бакки Бугвин поступает со своими пленниками. И решил, что он сам тоже не лыком шит. Так что Матлата начал прикарманивать часть «добычи». То есть, иногда он отвозил этих бедняг не в подвалы Бакки Бугвина, а на Левобережье, в дом своих покойных родителей, где, на его счастье, был роскошный подвал…

— И что? — с отвращением спросил я.

— А ничего. Этот болван думал, что достаточно просто обожраться человеческим мясом до икоты, и тогда сила сама его найдет. Ни о каких обрядах и заклинаниях он и представления не имел.

— Чему его только в школе учили! — проворчал я.

Сэр Джуффин выглядел очень довольным.

— Самое интересное в этой истории — ваш Лунный теленок. Настоящая ожившая легенда! Нужно действительно быть поэтом, чтобы не только поверить в подобную ерунду, но и заставить ее стать реальностью… Ну и очки, конечно! Для того чтобы их изготовить, недостаточно быть просто хорошим колдуном. Знаете, как Бакки Бугвин добился такого эффекта? Он отливал стекла в полнолуние. Под открытым небом, конечно: чтобы в сплав попал лунный свет. Только человек с незаурядным воображением может всерьез заниматься подобной чепухой… — и добиться успеха! Этот Мир много потерял со смертью Бакки, но я доволен, что ты убил его, Шурф: такой парень вполне мог растрогать стены Холоми своими стихами. От него всего можно ожидать.

— А его старые стихи, — ну, те, из-за которых его выперли из Ордена Потаенной Травы, — они сохранились? — спросил я.

— Ну что ты, Макс. Их сожгли по приказу Великого Магистра Хонны. И, между прочим, правильно сделали… Но некоторые ценители до сих пор помнят их наизусть, так что у тебя есть шанс… Хочешь домой?

— Пожалуй, — улыбнулся я. — Если вы не помните ни одной строчки…

— Я?! Грешные Магистры, Макс, хорошего же ты обо мне мнения! Засорять голову всякой ерундой — делать мне больше нечего… Кроме того, ни один идиот не станет читать хорошие стихи в моем рабочем кабинете. Не та обстановка. Вот приходи ко мне в гости как-нибудь вечерком, может быть, я что-нибудь вспомню…

— Я так и знал. Вы помните их все до последней строчки, Джуффин!

— Ну, положим, не до последней строчки, это уж точно… Ступайте отдыхать, ребята. Мир от разрушения вы уже спасли, на сегодня с вас вполне достаточно.

— Спасибо, сэр, — вежливо сказал Лонли-Локли. — Я давно собирался зайти в библиотеку Королевского Университета, они обещали отложить для меня одну редкую книгу…

— Вот и лови свою удачу, парень! — подмигнул ему Джуффин. — Что касается сэра Макса, он наверняка пойдет в трактир, уж я-то его знаю!

— Твоя редкая книга подождет тебя еще час, Шурф? — спросил я. — В том трактире, куда я собрался, варят лучшую камру в Ехо. Да ты и сам это знаешь!

— Это приглашение? — церемонно уточнил Лонли-Локли.

— А как ты думаешь?

— Насколько мне известно, библиотекарь не уходит до заката. Поэтому я с благодарностью принимаю твое предложение.

Шурф даже слегка поклонился. Когда-нибудь его манеры сведут меня в могилу!

— Джуффин, а вы-то сами не хотите составить нам компанию? — спросил я, уже стоя в дверях.

— Очень хочу. Но не могу, поскольку сейчас заявится Мелифаро, приведет сюда толпу начинающих каннибалов, и все начнется сначала, — вздохнул шеф. — Так что хорошего дня, господа.

Уже сидя в амобилере я послал зов Меламори.

«Боюсь, теперь тебе все-таки придется помириться с Кимой, — виновато сказал я. — Дело сделано, а со мною так ничего и не случилось. Я честно старался нарваться на неприятности, но, увы, не вышло».

«Не беда, — ответила Меламори. — Помирюсь. Если уж дала зарок, значит, придется. Все равно Киму не переделаешь… Пригласишь меня как-нибудь в „Джуффинову дюжину“ и будем в расчете».

«Считай, уже пригласил. Мохи, небось, решит, что я — главный столичный ловелас и распутник, и побьет меня какой-нибудь туланской поварешкой… Всю жизнь мечтал заработать такую репутацию, но до сих пор как-то не получалось… Завтрашний вечер тебя устроит?»

«Устроит. Если ничего не случится…»

«Что маловероятно, поскольку со мной вечно что-нибудь случается. Тем не менее, до завтра».

«До завтра так до завтра», — согласилась Меламори.

— Макс, ты, вероятно, полагаешь, что мы уже едем? — с убийственной иронией спросил Лонли-Локли. — Имей в виду, что это не так.

— Ну, положим, это легко исправить, — улыбнулся я. — Дурное дело нехитрое.

Трактир «Армстронг и Элла» был уже открыт. А я-то, дурак, поверил, что Теххи будет спать чуть ли не до вечера! И даже зов ей не посылал, чтобы не будить зря.

Сама Теххи клевала носом за стойкой в обнимку с пушистым Армстронгом, но, увидев нас с Шурфом, сразу же оживилась.

— Я сделала удивительное открытие, господа, — тараторила она, склонившись над крошечной жаровней. — Если человек не может заснуть лежа, он должен попробовать сделать это сидя. Результаты просто ошеломительные! Правда, меня пытался разбудить один молодой человек, этот твой смешной журналист, Макс. Он жаждал общения, но я отделалась от него кувшином крепкого «Осского Аша»… Да он до сих пор здесь сидит! И Элла там же!

— А где ей еще быть?! — усмехнулся я — Это же ее любимчик… Андэ, ты там еще жив? — Я подошел к его столику и с изумлением уставился на совершенно пустой кувшин. — Ты уже все выпил, душа моя? И не лопнул? А ведь еще и полудня нет!

Андэ уставился на меня своими прекрасными миндалевидными глазами. В данный момент они были совершенно стеклянными.

— Одна капля — солнце, другая — луна, два глаза на дне чаши. Стригу я нити засохших струй и тку свое хрупкое счастье… — забормотал он, ритмически покачивая отяжелевшей головой.

— Что?! — содрогнулся я. — Стихи?! Еще один поэт? Какой ужас! Пиши прозу, Андэ, друг мой, у тебя это отлично получается. А поэзия чревата апокалиптическими настроениями, я только что в этом убедился…

— Вы не впилили, — Андэ скорбно клюнул носом. — А я-то думал, что вы впилите! Хочу в Ташер. Там тепло, и там любят поэтов…

— Это очень хорошие стихи, — неожиданно вмешался Лонли-Локли. — Я никогда не предполагал, что вы так талантливы, молодой человек!

— Все равно я хочу в Ташер! — Андэ явно заклинило.

— Если вы хотите в Ташер, вам следует туда поехать, — посоветовал Лонли-Локли. — Это весьма любопытное место, а дорожные впечатления могут весьма благоприятно сказаться на развитии вашего таланта…

Я улыбнулся Теххи. Она тут же ответила понимающей улыбкой: отразила мою быстрее, чем зеркало.

— Завтра я поведу к Мохи леди Меламори, милая, — шепнул я ей.

— Да? И что из этого следует?

— То, что тебя я поведу туда сегодня. Надеюсь, сегодня Мохи покажет тебе, почем фунт лиха. Так что плакал твой бизнес.

— Ты — ужасный человек, — вздохнула Теххи. — Надо будет как-нибудь на досуге снова тебя отравить!

Она тихонько толкнула меня локтем и показала на столик у окна. Шурф Лонли-Локли сидел рядом с Андэ.

— Вы впиливаете: стригу я нити засохших струй! — картаво восклицал Андэ. — Не просто «пью», а «стригу нити засохших струй»! Вы действительно впиливаете?

— Да, думаю, что я впиливаю, — важно подтвердил Лонли-Локли.