"Вальтер Флегель. Ничейной земли не бывает " - читать интересную книгу автора

зноя и от проливных дождей, а с помощью посоха и двухколесной повозки легче
передвигаться от одного пастбища к другому...
В ту январскую ночь от Ульриха веяло свежестью полей и лугов. Все, что
он говорил о своей прежней работе, имело непосредственное отношение к лету,
земле, касалось травы и цветов, многочисленных речек и дорог, вдоль которых
он со стадом шел из сельхозкооператива в Потсдам. Он трижды проделал
нелегкий дальний путь от своего села под Готой до парка и дворца Сан-Суси.
Первый раз - с отцом, тогда Ульриху было неполных двенадцать лет. Обо всем
этом он рассказывал Фридерике так красочно и убедительно, что все то, о чем
он говорил, она не только воспринимала на слух, но и мысленно представляла
себе. Она даже, как ей порой казалось, ощущала степные запахи. Как-то она
спросила Ульриха, бывают ли в наши дни девушки-пастушки. И тот ответил, что
знал таких, но их было мало. Он тут же представил себе, как одна из пастушек
едет вместе с ним целую неделю в одной повозке. Он сумел это вообразить без
особого труда.
Был момент, когда Фридерике захотелось сказать, что и она нуждается в
чем-то подобном, что она завидует его должности и тому, что его окружают
такие же, как он, люди, жизнь которых невозможна без крепкой привязанности к
земле и постоянного движения. Но Фрпдерика не успела высказать все это, так
как Ульрих обрушил на нее более бурный порыв любви, чем перед этим.
Вероятно, только в то мгновение он начал понимать всю значимость
происшедшего с ним: он впервые познал женщину.
В то утро, когда Ульрих Фихтнер подпоясывал шинель скрипучим ремнем и
надевал шапку, Фридерика уже знала, что никогда больше не пригласит его к
себе...
Ульрих Фихтнер дошел до пересечения просек. Так и не обернувшись, он
свернул налево. В промежутках между редкими соснами на опушке она видела его
удаляющуюся фигуру, слышала, как полы шинели хлопали о голенища сапог. Когда
коричневые стволы деревьев полностью скрыли солдата, Фридерика с облегчением
вздохнула.
Она была благодарна ему за то, что он ушел, и признательна за то, что в
их первую ночь он очень мало говорил, оставив многое недосказанным. Тогда им
владели неосознанные чувства и желания, и если бы он попытался выразить все
это словами, то они невольно могли быть восприняты ею как обещания.
...После той январской ночи Фридерика не видела Фихтнера почти шесть
недель. Он опоздал из увольнения на четыре часа и был за это наказан. Их
вторая встреча произошла в комнате Фридерики, которую ей выделили, чтобы она
могла не ходить домой, в поселок, в плохую погоду или после вечерней смены.
Ульрих неожиданно вопиял в комнату, когда она умывалась. Не говоря ни слова,
на ходу сбросил с себя шапку и шинель. От него пахло снегом. На этот раз он
показался ей более уверенным в себе и взрослым, чем шесть недель назад.
Фридерика в тот день очень устала после работы и, глядя на Ульриха, который
стоял перед ней, свежий и подтянутый, чувствовала себя вялой и сердитой.
- Выйди отсюда. В дверь полагается стучать, - сказала она ему.
Ульрих засмеялся, положил руки на голые плечи девушки, а затем крепко
обхватил ее за талию. И тут в ней заговорила строптивость. Если бы Ульрих
немного подождал, проявил бы нежность, как в первый раз, она, возможно, не
оттолкнула бы его. А он... Фридерика терпеть не могла, когда кто-то пытался
навязывать ей свою волю и обращался с ней как с собственностью.
- Сейчас же прекрати! Оставь меня в покое!.. - Она оторвала его руки от