"Кэролайн Флеминг. Смуглый венецианец." - читать интересную книгу автора

по ее словам, было уже восемьдесят, не из альтруистических побуждений. На
нее это было непохоже! Так почему же она переезжает туда? Есть ли у
графини сын? Если есть, то не это ли причина возбуждения, с каким мачеха
приняла приглашение? В конце концов у Селесты сейчас все есть, может, ей
захотелось иметь еще и титул? А если это действительно так, то зачем она
пригласила с собой Эмму?
Дверь номера распахнулась, и вошла Селеста, яркая и оживленная, ее
изумрудно-зеленое платье из тонкого шелка плотно облегало изящные линии
маленького, но прекрасно сложенного тела.
- Эмма, - небрежно спросила она, - ты уже закончила сборы?
Эмма встала. Она была довольно высокого роста и всегда чувствовала
себя огромной рядом с хрупкой Селестой, хотя ее фигура и была
пропорциональной, без угловатости, часто свойственной высоким худощавым
девушкам.
- Не совсем, - ответила Эмма. - Я решила немного перевести дух. Скажи
мне, Селеста, ты абсолютно уверена в том, что хочешь, чтобы я переехала в
этот Палаццо вместе с тобой? Я хочу сказать, что могла бы остаться здесь,
или в каком-нибудь другом более дешевом пансионате.
Лицо Селесты приняло странное выражение, и Эмма почувствовала, как в
желудке у нее возникло отвратительное ощущение, такое, какое всегда
возникало, когда мачеха звала ее к себе, чтобы сообщить о каком-нибудь
новом плане, касающемся падчерицы.
- Конечно, ты отправишься со мной, - произнесла Селеста твердо, ее
улыбка не гармонировала с холодными взглядом. - Нас обеих пригласили, и,
естественно, ты будешь сопровождать меня.
Эмма пожала плечами.
- Но с чего это вдруг графиня пригласила меня? - настаивала она, и
Селеста сделала нетерпеливое движение.
- Ты задаешь слишком много вопросов, - произнесла она раздраженно. -
Где мое шифоновое платье? Я надену его к обеду. Сегодняшний вечер графиня
проведет с нами здесь, а завтра утром мы переедем из отеля в Палаццо. -
Она повернулась к зеркалу, с довольным видом изучая свое отражение. -
Между прочим, ты обедаешь с нами. С тех пор, как они приехали в Венецию,
Эмма обедала в своей комнате, предоставив их столик в ресторане Селесте,
которой нравилось создавать вокруг себя ореол таинственности, и слышать,
как все поговаривают об очаровательной вдове, каждый вечер сидящей в
одиночестве.
При последних словах мачехи глаза Эммы расширились, но она больше
ничего не сказала. Тайна сгущалась, и у Эммы зародилась слабая догадка,
что Селеста хотела произвести на графиню впечатление своей любовью к
падчерице. Но зачем? Чтобы уверить графиню что она заботится о падчерице
после смерти Чарльза Максвелла. Могло ли это быть тем ключом, который она
искала? Эмма не знала. Ей было больно сознавать, что до сих пор Селеста
считала ее обузой.
В тот вечер на Эмме было розовое хлопчатобумажное платье, которое,
хотя и стоило Селесте приличных денег, тем не менее совершенно не шло к
светлым волосам девушки. И так как она теперь на все смотрела с
подозрением, то не могла не задуматься над тем, не выбрала ли Селеста ей
такое платье специально, чтобы лишить ее привлекательности. Одежда,
которую Эмма носила до сих пор, была удобной и соответствовала молодежной