"Ян Флеминг. Операция 'Шаровая молния'" - читать интересную книгу автора

серьезный, и станут любезны, услужливы. Цели нашей Ассоциации? Наша цель,
мсье, сохранить идеалы борцов военного Сопротивления. Нет-нет, мы вне
политики. На какие средства существуем? На посильные взносы членов
Ассоциации и других сочувствующих лиц. Ах, ваш родственник входил в группу
Сопротивления? Конечно, поищем, мсье. Как его имя? Эй, Жюль! Другой
служащий, Жюль, подойдет к картотеке и через несколько минут сообщит:
такой-то погиб 21 октября 1943 года во время бомбежки Центрального штаба.
Весьма сожалеем, мсье. Чем еще можем быть полезны? Тогда возьмите буклеты -
здесь сведения о нашей организации. Простите, что не могу побеседовать с
вами подробнее, сегодня так много работы. До свидания, мсье. Что вы, не за
что...

Внеочередная встреча членов правления МАСа была назначена на семь
часов вечера. Часов с пяти в дом номер 136-бис начали съезжаться делового
вида мужчины (а в правлении были только мужчины) - входили и через парадную
дверь, и со двора, кто по одному, кто вдвоем. На такие встречи они
собирались со всех концов света, но каждый знал, и когда именно обязан
прибыть, и с какого хода войти. Консьержи теперь стояли у обеих дверей.
Были приняты и менее заметные меры предосторожности: работали системы
предупреждения, оба входа просматривались с телеэкранов. Кроме того, на
первом этаже всегда хранились тома поддельных протоколов МАСа, подробно
отражающих текущие дела Ассоциации. Возникни необходимость, и встреча
"членов правления" мгновенно превратится из тайной в открытую, встанет в
один ряд с прочими деловыми встречами на бульваре Османа.

Ровно в семь часов в строгий зал заседаний на четвертом этаже зашли -
кто уверенно, а кто робко - двадцать человек, оплот сообщества.
Председатель был уже на месте. Никто не поздоровался. Председатель считал,
что в их сообществе искренне здоровья не пожелаешь, да и время дороже любых
пожеланий. За столом расселись по номерам, от первого до двадцать первого.
Номер был единственным именем, да и тот, секретности ради, каждый месяц в
полночь первого числа изменялся на две единицы по кругу. Никто не закурил -
ни курящих, ни пьющих тут не было - и не взглянул на лежащую на столе
поддельную МАСовскую повестку. Напряженно, почтительно, но не
подобострастно - для этого они и сами были людьми слишком высокого полета -
собравшиеся вглядывались в Председателя.

Ко Второму (так в этом месяце звался Председатель) все, и давно его
знавшие, и впервые встретившие, относились в известной степени одинаково.
Он подчинял себе. Таких людей встречаешь в жизни редко, один-два раза. Их
три главных качества: необычная внешность, спокойная самоуверенность и
мощнейшее обаяние. Таковы были и многие исторические личности: Чингиз-хан,
Александр Македонский, Наполеон... Толпа же всегда чует хозяина. Не потому
ли и Гитлер, личность вообще-то ничтожная, так безгранично властвовал над
талантливейшим восьмидесятимиллионным европейским народом; чем иным
объяснить эту власть? Таким человеком был и Второй, его отличил бы любой -
и уж конечно, отличали двадцать избранных. С другими они были черствы и
циничны, но его, пусть даже против своей собственной воли, почитали
хозяином, почти богом.