"Линн Флевелинг. Луна предателя" - читать интересную книгу автора

Кончив наконец свой рассказ, Серегил допил вино; непрошеные
воспоминания о последнем дне на родине мелькали перед его глазами. Гавань
Вирессы, гневное молчание отца, слезы Адриэль, насмешки и оскорбления,
заставившие его поспешно подняться на борт чужеземного корабля. Он не плакал
тогда, как не заплакал и сейчас, но гнетущее чувство раскаяния было так же
свежо теперь, как и в тот ужасный день.
Алек молча сидел у стола, сцепив руки. Серегил, стоя у очага и не в
силах нарушить молчание, мечтал об одном: ласковом прикосновении этих
сильных пальцев.
- Так отправишься ты туда? - снова спросил Алек.
- Да. - Серегил знал это с того момента, когда впервые услышал от Беки
о посольстве. Теперь он должен получить ответ на мучительный вопрос; Серегил
заставил себя пересечь разделяющее их пространство и протянул к Алеку руку.
- Ты поедешь со мной? Это может оказаться не слишком приятным: быть
возлюбленным изгнанника. У меня там теперь нет даже имени.
Алек стиснул протянутую руку.
- Помнишь, что случилось в прошлый раз, когда ты попытался удрать без
меня?
Смех Серегила, испытавшего невероятное облегчение, изумил их обоих.
- Помню ли? По-моему, у меня еще не все синяки прошли. - Не выпуская
руки Алека, он потянул его на постель. - Я тебе сейчас их покажу.
Неожиданный любовный порыв Серегила удивил Алека меньше, чем
сопровождавшая его ярость. Гнев мешался с отчаянной страстью, гнев,
адресованный не ему, но тем не менее оставивший синяки на плечах, спине и
бедрах юноши, как он обнаружил потом при свете утреннего солнца.
Алек не нуждался в обостренной восприимчивости, которую рождает
талимениос, чтобы понять: Серегил таким образом пытается выжечь саму память
о ненавистном первом возлюбленном;
не сомневался он и в том, что из этого ничего не получилось.
Потный и задыхающийся в объятиях Серегила, Алек слушал, как становится
спокойным и тихим дыхание любовника, и впервые чувствовал себя опустошенным
и скованным, а не довольным и защищенным. Черная пропасть молчания разделяла
их, несмотря на телесную близость. Алека это пугало, но он все же не
отодвинулся от Серегила.
- А что случилось с Иларом? Его поймали? - прошептал он в темноту.
- Не знаю.
Алек коснулся щеки Серегила, ожидая почувствовать влагу слез. Глаза
друга были сухими.
- Однажды, вскоре после нашей встречи, Микам сказал мне, что ты не
прощаешь предательства, - тихо сказал юноша. - Потом то же самое повторил
мне Нисандер. Они оба считали, что таково следствие того, что случилось с
тобой в Ауренене. Это из-за него, да? Из-за Илара?
Серегил прижал ладонь Алека к губам, потом приложил руку юноши к своей
груди, в которой быстро и тяжело билось сердце. Когда наконец он заговорил,
в голосе его звучала горечь.
- Поруганные любовь и доверие... Я ненавижу его за это, за то, что он
слишком рано лишил меня невинности. Я был избалован, глуп и упрям, но я ни к
кому еще не испытывал ненависти. Впрочем, несчастье многому меня научило: я
понял, что такое настоящие любовь, доверие и честь; понял, что их нельзя
считать само собой разумеющимися.