"Нандор Фодор. Меж двух миров " - читать интересную книгу автора

"сумеречной зоне" собственного подсознания; их можно обнаружить в архивах
журнала "Фортнайтли ревью", редактором которого был Джордж Генри Льюис,
преданный друг писательницы Джордж Эллиот (Диккенс, между прочим, был
первым, кто угадал, что за этим мужским псевдонимом скрывается женщина,
Мариан Эванс).
Льюис упоминает, в частности, признание Диккенса о том, что каждое
слово, прежде чем перейти на бумагу, сначала им отчетливо слышится. А Джеку
Филдсу Диккенс жаловался на собственных персонажей: работая над "Лавкой
древностей", он не мог спокойно ни есть, ни спать - они преследовали его
повсюду! Где бы ни находился писатель, у локтя его непременно вертелась
маленькая Нелл: она требовала к себе постоянного внимания, взывала к
сочувствию и ужасно ревновала, когда автор отвлекался от нее на разговор с
кем-то из посторонних.
Во время работы над "Мартином Чеззлвиттом" Диккенсу особенно докучала
миссис Гамп: своими шуточками она постоянно вызывала у него приступы дикого
хохота. Происходило это в самых неподходящих местах, например, в церкви, так
что писателю приходилось отбиваться от собственной героини чуть ли не силой.
Диккенс не раз предупреждал миссис Гамп: если она не научится вести себя
прилично и не будет являться только по вызову, он вообще не уделит ей больше
ни строчки! Пожалуй, лишь творческий характер этих галлюцинаторных
приключений удерживает нас от упоминания о шизофрении в качестве вероятного
диагноза.
Несомненно, Диккенс обладал сверхвозбудимым разумом: он был подвержен
паранормальным влияниям самого разного толка. Обратимся хотя бы к некоторым
его путевым заметкам.

"Может быть, меня убили тут в предыдущей жизни? - пишет он о
первых впечатлениях от итальянского города Феррара. - Откуда еще об этой
местности у меня могли бы взяться столь яркие воспоминания? Кровь стынет в
жилах, когда я распознаю одну за другой все новые знакомые детали.
Воспоминания о местах, где я никогда не бывал, вспыхнули у меня с такой
силой, что теперь вряд ли я смогу о них позабыть".

Прекрасный пример "dГ(C)jГ  vu" - ощущения "уже виденного", когда
человек узнает местность, где никогда не бывал.
Говоря о диккенсовских привычках, стоит упомянуть еще, что он обожал
многолюдные улицы, где можно было бы легко раствориться в толпе.
"Очень меня расстраивает отсутствие улиц поблизости, - писал он из
Лозанны. - А ведь именно сейчас, когда так много предстоит сделать, оне мне
и необходимы! Днем как-то можно еще без них обойтись, но вечером я просто не
в состоянии освободиться от своих призраков, пока не потеряюсь от них в
толпе".
Похоже, Диккенс так концентрировался на собственных персонажах, что те
превращались в реальных фантомов, от которых ему приходилось затем
отбиваться физически.
Незадолго до смерти Диккенс рассказал о себе еще одну необычную
историю. Накануне одного из своих знаменитых вашингтонских чтений он увидел
во сне комнату, где все были одеты в красное. Случайно наткнувшись на
женщину, стоявшую к нему спиной, он извинился, после чего услышал вдруг:
"Меня зовут Нэйпер".