"Наум Давидович Фогель. Капитан флагмана " - читать интересную книгу автора

- Со специалистами там плохо, Тарас Игнатьевич. Но чем сможем,
подсобим. - Он вздохнул: - С оборудованием сейчас и то легче, чем со
специалистами.
Однако Тарас Игнатьевич решил, что выпрашивать в министерстве
специалистов он не будет: хорошо знал, что представляют собой спецы,
кочующие с одного производства на другое по разным причинам - то директор
сволочь попался, то обещали четырехкомнатную квартиру, а дали двухкомнатную,
и та за тридевять земель от завода... Лучше своих выпестовать. И он принялся
выискивать среди рабочих, техников и мастеров "специалистов управления".
Случалось, и не на ту лошадку ставил, но чаще всего не ошибался. Было у него
особое чутье на таких. Он посылал их на другие заводы набираться опыта. И на
зарубежные командировки не скупился. "Гнал" учиться - сначала в техникум, а
если человек оправдывал надежды - в институт. Однажды министр спросил:
- Ты как итээр комплектуешь, Тарас Игнатьевич? Потихоньку с других
заводов переманиваешь, через нашу голову?
- У меня своя академия, - ответил Бунчужный. - Хорошего работника умный
директор не отпустит, а бездельники мне и даром не нужны.
- Не переманиваешь, значит? - хитровато прищурился министр. - А
Ватажков?
- Исключение. По старой фронтовой дружбе. К слову, толковую мысль он
подал: институт нужен. Свой. Вечерний. Очень уж накладно отправлять парней в
другой город на пять лет, если можно все премудрости дома постичь. Без
отрыва от производства. До войны ведь был институт.
- А что, разумно... Очень разумно! Кстати, как он там, Ватажков?
- Комиссарит. Будто всю жизнь только то и делал, что комиссарил на
таком посту. На месте Ватажков.
Да, у Бунчужного была страсть самому растить свой "комсостав", готовить
свои руководящие кадры, людей толковых, деловитых. Терпеть не мог
заседательской суеты, мастеров парадного трескословия. Такие наобещают с три
короба, а как до дела дойдет - в сторонку. "Мы, мол, люди маленькие. С него
спрашивайте, с директора. У него власть". Сыпать обещаниями направо и налево
они люди не маленькие, а ответ держать... Он распорядился собираться раз в
десять дней. Такие совещания назывались декадами. Потом жизнь заставила
собираться чаще. Раз в неделю. По четвергам. Но по традиции эти совещания
продолжали называть декадами. Они проводились в строго определенные часы,
приходить раньше считалось дурным тоном. Опоздания не допускались. Вот и
приходили все - минута в минуту. Бунчужный считал, что так и только так
должны собираться на деловые совещания деловые люди.
Тараса Игнатьевича больше всего тревожил сейчас лайнер, который торчал
у ворот в док-камеру на тележках вместо того, чтобы стоять уже на воде у
достроечного пирса. В ответе за это был его заместитель по производству
Лордкипанидзе. Тарас Игнатьевич позвонил секретарю и попросил разыскать
Лорда.
В кабинете все осталось так, как было перед его отъездом. За тем, чтобы
здесь никто не смел "хозяйничать", ревниво следила его бессменный
секретарь - уже пожилая женщина. Она работала тут еще до его прихода.
Кабинет у него был тогда маленький. И приемная была совсем крохотной. А
сейчас... Сейчас приемная стала просторной, комфортабельной. И кабинет -
большой, "министерский". Паркет из дубовых плиток разных тонов, умело
подобранных. Строгая темная панель полированного дерева. И такого же