"Наум Давидович Фогель. Капитан флагмана " - читать интересную книгу автора

Не умещаясь на тротуарах, захватывая порой проезжую часть, к заводу
валил народ - с ближайших улиц и отдаленных. Даже из центра. Эти тоже
нередко предпочитали идти пешком. С транспортом в городе, сколько помнит
Бунчужный, всегда было трудно. Людской поток с моста выплескивался на
широкую Корабельную улицу, что на Крамольном острове уже. Машина вышла сюда,
потом свернула в глухой Вымпельный переулок, ведущий к центральной
проходной. И тут бордюр тротуара был выкрашен в белый цвет. "Ширин, как
всегда, перестарался, - думал Бунчужный. - Бордюр можно бы и не красить".
- Долго нам еще с чистой шеей ходить? - спросил Дима с насмешкой в
голосе.
Тарас Игнатьевич хотел было сказать, что гостей положено встречать в
прибранном помещении, около дома подмести и шею вымыть... Но вместо этого
покосился на белый бордюр, на котором чья-то варварская рука вывела углем
короткие и выразительные в своем неприличии слова.
- А шея-то уже подзагрязнилась, - бросил он сердито и добавил: - Сукины
дети, даже буквы писать как следует не научились.
- Прикажите Ширинкину. Он в два счета перекрасит заново. Только надо не
в белый, а в черный, чтоб художества углем не так в глаза бросались.
- Мелом напишут. Изловить бы одного да всыпать хорошенько, чтоб другим
неповадно было.
- А вы тому же товарищу Ширинкину скажите, чтоб распорядился патруль из
военизированной охраны выставить. Пока гости будут.
- Ты его Ширинкиным окрестил? - недовольно спросил Бунчужный.
- Я.
- Обидная кличка.
- Ширин К.Ин. Вместе - Ширинкин. Вольно же было его батьке, зная свое
имя и фамилию, сына Костей называть. За отцовские грехи расплачивается наш
Константин Иннокентьевич.
- А ты злой, оказывается.
- Я не злой. Я веселый. Американцы говорят, деловые люди обязательно
должны быть с юмором. Вот я и тренируюсь.
- Да помолчал бы ты, веселый человек.
- Могу и помолчать.
Машина свернула к воротам. Они были открыты, но перехвачены поперек
тяжелой цепью. Охранник увидел директорскую машину, торопливо отстегнул
цепь, опустил ее на землю и приподнял фуражку. Тарас Игнатьевич кивнул ему.
"Волга" подкатила к административному корпусу. По тротуару, направляясь
к стапельному цеху, шли двое: крепкий, широкоплечий, пожилой уже бригадир
судосборщиков Василий Скиба и худощавый, невысокого роста Назар Каретников -
электросварщик. Тарас Игнатьевич окликнул Скибу. Тот остановился. Каретников
тоже остановился.
Скибу Тарас Игнатьевич знал давно. И Каретникова знал: один из лучших
электросварщиков на стапеле. Корифей своего дела. Одна беда - выпить любит.
В понедельник за ответственные швы не брался: дорожил авторитетом.
Бунчужный ответил на приветствие Каретникова и, внимательно
присмотревшись к нему, нахмурился.
- Опять? Сколько раз предупреждали!
- Вчера ко мне кум с кумой наведывались. Всего на один день приехали.
Пришлось уважить. А только я...
- Как на стапеле, Василий Платонович? - спросил Бунчужный, не дослушав