"Наум Давидович Фогель. Гипнотрон профессора Браилова (научно-фантастическая повесть) " - читать интересную книгу автора

подставки, понес ее к себе, бросив на ходу сыну:
- Ложись спать, уже поздно.
Утром, после ухода Володи, он сказал жене:
- Надо бы с Володькой к врачу зайти: неладно у него с нервами.
Но Володя категорически отказался. "Я? К врачу? Этого еще не хватало!"
На следующую ночь, едва только в доме уснули, из Володиной комнаты
послышался громкий топот. Отец с матерью удивленно переглянулись. Иван
Игнатьевич, набросив халат, пошел к сыну. Перепуганная мать заспешила вслед
за ним. Сухо щелкнул выключатель. Верхний свет залил комнату. Володя, в
трусах и майке, стоял на коврике у постели и маршировал на месте, энергично
размахивая руками. Лицо его выражало недоумение, смешанное с испугом.
- Ты что это? - сердито спросил отец.
- Я не могу остановиться. Ноги и руки сами... Не могу остановиться.
Глухо вскрикнула мать, окаменев у двери. То ли от испуга, то ли по
другой причине, но Иван Игнатьевич почувствовал, что и у него мышцы ног
стали сокращаться от неудержимого желания маршировать на месте. Он рванул к
себе сына и поволок его вон из комнаты.
В столовой, на диване, куда его уложил отец, Володя продолжал еще
некоторое время ритмично дергать ногами и руками. Потом движения становились
все менее и менее энергичными. а вскоре и вовсе прекратились. Еще через
минуту он спал глубоким сном, а перепуганная мать вытирала полотенцем его
раскрасневшееся, покрытое обильным потом лицо.
Утром, проснувшись, Володя ничего не помнил. Он только не мог понять,
как очутился в столовой, почему спит на диване, а не у себя в комнате. Мышцы
рук и ног болели, как после чрезмерной тренировки в спортивном зале.
- В школу ты сегодня не пойдешь, - сказала мать и, отвечая на
удивленный взгляд сына, добавила: - Надо показаться врачу, ночью у тебя был
нервный припадок.
На этот раз Володя не возражал: очень уж взволнованное лицо было у
матери.
Невропатолог, пожилой уже человек, с большими пролысинами на высоком
лбу и седеющими висками, внимательно выслушал рассказ матери, потом
пригласил в кабинет Володю, долго осматривал и выстукивал его, затем
отпустил и сказал матери:
- Ничего опасного не вижу. Нервная система в полном порядке.
По-видимому, сказалось переутомление. Впрочем... - Он побарабанил пальцами
по столу и, не закончив фразы, стал выписывать рецепт.
Володя чувствовал себя совершенно здоровым, но в угоду матери аккуратно
принимал солоноватую микстуру и на редкость горькие порошки.
Несколько дней прошло спокойно. Волнение родных стало проходить, когда
новая беда опять усилила тревогу. На этот раз несчастье произошло перед
вечером. Володя готовился к экзамену по литературе. Он заканчивал писать
сочинение, когда почувствовал, что строчки вдруг стали расплываться.
Появилась белесоватая пелена, и уже нельзя было ничего рассмотреть. Юноша
протер кулаками глаза, глянул перед собой в освещенное заходящим солнцем
окно. Пятиэтажный белый дом напротив был едва различим. Затем контуры окна
тоже стали туманиться и, наконец, исчезли.
"Ослеп!" - с ужасом подумал Володя. Он закрыл глаза, несколько секунд
сидел неподвижно, потом широко открыл их. Впереди - серая, абсолютно
непроглядная муть.