"Уильям Фолкнер. Медвежья охота" - читать интересную книгу автора

наверстывать упущенное за два дня. Сидит, хвалится, что не позволит
каждому прохвосту над собой шутки шутить, и опять обжирается, - но на этот
раз пусть его другой кто лечит.
Дождался я утра, услышал, что в кухне негры зашевелились, и подался
туда. А там старый Эш мажет жиром майоровы сапоги, намазал, поставил их к
плите и стал заряжать винтовку-магазинку майора. Взглянул только разок на
мое лицо и опять за свое дело с невинным видом.
- Значит, к кургану ходил вчера вечером? - говорю. Он снова быстренько
взглянул на меня и опустил глаза. Но молчит, обезьяна курчавая старая. -
Приятелей там завел? - спрашиваю.
- Знаю кой-кого, - отвечает, продолжая набивать магазин.
- Старого Джона Корзину знаешь?
- Знаю кой-кого, - повторяет, не подымая глаз.
- Был у него вчера? - спрашиваю. Молчит. Тогда я переменил тон: если
хочешь от негра чего-нибудь добиться, с ним надо по-другому.
- Ну-ка, - говорю, - подыми глаза.
Поднял.
- Что ты там вчера делал?
- Кто, я?
- Брось, - говорю. - Теперь можно. Икота у мистера Провайна прошла, и
оба мы уже забыли о вчерашнем. Ты туда неспроста ходил. Не иначе, наболтал
им что-нибудь, старику-то Джону? Так ведь?
Он потупился, закладывает патроны в магазин. Потом оглянулся быстро на
обе стороны.
- Давай рассказывай, - говорю. - Или хочешь, чтобы я намекнул мистеру
Провайну, что тут без тебя не обошлось?
Он все возится с винтовкой, на меня не смотрит, но вижу: усиленно
соображает.
- Ну же, - подгоняю. - Как дело было?
И он рассказал. Понял, видимо, что запираться не стоит, что если не
Люку, то майору я скажу.
- Я его обогнал, прибежал туда первый и сказал индейцам, что к ним
сейчас придет новый сборщик налогов, но что малый он трусоватый и убежит,
если его как следует пугнуть. Они и пугнули, он и убежал.
- Ну и ну, - говорю. - А я-то думал, что умею разыграть человека. Куда
мне до тебя! И как оно все было, ты видел?
- Да ничего особенного не было, - отвечает. - Спустились они ему
навстречу, потом он сам показался, идет по дороге с фонарем и ружьем, на
сучья натыкается, икает. Отобрали у него фонарь и ружье, привели на
вершину и поговорили с ним немного на индейском языке. Потом навалили
хвороста, а Люка связали так, чтобы он легко мог распутаться, положили на
хворост, и один стал подходить с огнем. А больше уже ничего не
потребовалось.
- Вот это да! - говорю. - Вот это здорово!
И тут у меня мелькнула одна мысль. Я уже повернулся, уходить собрался,
когда меня осенило спросить. Остановился и говорю:
- Еще одно скажи мне. Зачем ты это сделал?
А он сидит на ящике с дровами, трет винтовку ладонью и опять глаза
опустил.
- Просто хотел вам помочь его вылечить.