"Уильям Фолкнер. Засушливый сентябрь" - читать интересную книгу автора

раздушенные, шурша в полумраке, прильнувшие друг к другу силуэты хрупки и
стройны, изящные быстрые тела угловаты, пленительно молоды, а над ними
плывут и окутывают их серебристые грезы. На нее напал смех. Силясь
сдержать его, она смеялась все пуще; на нее снова стали оборачиваться.
Приятельницы подняли ее с места и вывели из зала, все еще смеющуюся, и она
стояла у края тротуара, смеясь пронзительно, на одной ноте, пока не
подъехало такси и ее туда не усадили.
С нее сняли розовое полупрозрачное платьице, тончайшее белье и чулки,
уложили в кровать, накололи льду - прикладывать к вискам, и послали за
доктором. Разыскать доктора не удалось, поэтому женщины принялись
ухаживать за нею сами, с приглушенными восклицаниями меняли лед и
обмахивали ее веером. Покуда лед был свеж и холоден, она не смеялась,
лежала спокойно, лишь чуть постанывая. Но вскоре смех опять прорвался, а
голос повысился до крика.
- Тссссссссссс! Тсссссссссссссс! - говорили приятельницы, наполняя
пузырь свежим льдом, приглаживая ей волосы, присматриваясь, нет ли седых.
- Бедняжка!
А потом - друг другу:
- Как, по-твоему, что-нибудь и в самом деле было? - А глаза мрачно
горят, скрытные и взбудораженные. - Тише вы! Ах, бедняжка! Бедная Минни!



5

Било полночь, когда Мак-Лендон подъехал к своему новенькому чистенькому
дому. Нарядный, свежий, как птичья клетка, и почти такой же величины, дом
был аккуратно выкрашен в зеленое и белое. Мак-Лендон запер машину,
поднялся на веранду и прошел в комнату. С кресла, стоявшего возле
настольной лампы, поднялась жена. Мак-Лендон остановился посреди комнаты и
пристально смотрел на нее, пока жена не опустила глаза.
- Гляди-ка, который час, - сказал он, подняв руку и показав ей часы.
Она стояла перед ним, склонив голову, с журналом в руках. Лицо бледное,
напряженное, ус" талое. - Сколько раз тебе говорить, чтоб не сидела вот
так, не ждала, не проверяла, в котором часу я возвращаюсь?
- Джон, - сказала она. Она положила журнал. Покачиваясь на каблуках, он
не отводил от нее разгоряченных глаз, не отворачивал вспотевшего лица.
- Сколько раз тебе говорить?
Он подошел к ней вплотную. Тогда она подняла глаза. Он сгреб ее за
плечо. Она стояла безвольно, глядя на него снизу вверх.
- Не надо, Джон. Мне не спалось. Из-за жары или еще чего... Прошу тебя,
Джон. Мне больно.
- Сколько раз тебе говорить?
Он выпустил ее и то ли ударил, то ли просто отшвырнул в кресло, и она
осталась там лежать и молча смотрела, как он выходит из комнаты.
Он прошел через весь дом, на ходу срывая с себя рубашку, остановился на
задней веранде, темной, застекленной, голову и плечи обтер рубашкой и
отбросил ее в сторону. Он вынул из кармана пистолет и положил на ночной
столик, и сел на кровать, и снял ботинки, и встал, и стащил с себя брюки.
Он опять потел, а потому нагнулся и стал яростно шарить в поисках рубашки.