"Уильям Фолкнер. Солдатская награда (Роман. 1926) " - читать интересную книгу автора

- Иногда она ведет себя удивительно глупо. Но главное - ты не
вмешивайся в их дела! - Он взял стакан, сделал большой глоток и потом
сердито и внушительно запыхтел сигарой.
- Ну, знаешь ли, Роберт! Честное слово, я иногда тебя не понимаю. Как
можно насильно выдавать дочку замуж за человека без всяких средств, может
быть смертельно больного, вероятно даже неспособного зарабатывать. Сам
знаешь, какие они, эти бывшие военные.
- Да ведь это ты хочешь ее выдать замуж, а не я! Я и не собираюсь. За
кого же ты ее выдашь?
- Например, за доктора Гэри. Она ему нравится. Или за Гаррисона Морье
из Атланты. Сесили к нему хорошо относится.
Мистер Сондерс весьма неизящно фыркнул:
- Что? Этот дурак Морье? Да я его на порог не пущу. Голова напомажена,
окурки разбрасывает по всему дому. Нет, ищи другого.
- Никого я не ищу. Просто я не позволю, чтобы ты заставил ее выйти за
этого мальчика, за Мэгона.
- Да говорят тебе, что я и не думаю заставлять ее. Ты меня уже научила,
что женщин никогда заставлять нельзя. Но если она хочет выйти за этого
Мэгона, я вмешиваться не собираюсь.
Она молча раскачивалась в качалке, он допивал свой виски с мятой. Дубы
на лужайке затихли в сумерках, ветви деревьев казались неподвижными, будто
коралловые заросли под водой. Большая лягушка монотонно заверещала в кустах,
небо на западе стало широким зеленым озером, застывшим, как вечность. Тоби
вдруг вырос перед ними.
- Ужинать подано, мисс Минни.
Сигара красноватой дугой полетела в клумбу с каннами. Оба встали.
- Тоби, а где же Боб?
- Не знаю, мэм. Показалось, будто он пошел вон туда, в сад, а потом
пропал, не видать нигде.
- Найди-ка его. И скажи, чтобы вымыл лицо и руки.
- Да, мэм. - Он открыл для них двери, и они прошли в дом, оставив
позади сумерки, наполненные мягким, певучим голосом Тоби, звавшим мальчика
из темноты.



2


Но Роберт Сондерс-младший не мог его услышать. В эту минуту он перелез
через высокий дощатый забор, врезавшийся в темноту над его головой. Роберт с
трумом одолел препятствие и, соскальзывая вниз зацепился и штанишками,
которые, словно пытаясь его удержать, наконец поддались с жалобным треском.
Он упал в росистую траву, почувствовал легкий, поверхностный ожог на задике,
сказал "О черт!" и, вскочив на моги, чуть не вывернул бедро, стараясь
разглядеть царапину.
- Это свинство, - сообщил Роберт темноте, - такое невезение. - "А все
она. Почему не рассказала", - подумал он, проклиная всех сестер на свете.
Мальчик поднял с травы то, что уронил при падении, и пробрался по
мокрой от росы лужайке к дому ректора. Наверху, в пустовавшей всегда