"Уильям Фолкнер. Было (Перевод В.Голышева)" - читать интересную книгу автора

треском пропуская ее ребро под большим пальцем. Потом он выровнял ее об
стол, положил посередине, под лампой, сложил руки на краю стола и чуть
подался вперед, глядя на дядю Бадди, который сидел с другой стороны, опустив
руки на колени, весь серый, как старый серый валун или пень с серым мхом, и
такой же неподвижный; его круглая белая голова была похожа на голову дяди
Бака, но он не щурился, как дядя Бак, и был чуть толще дяди Бака - словно
оттого, что подолгу сидел и наблюдал, как готовится еда, словно еда, которую
он готовил, сделала его чуть толще, чем он мог бы быть, и то, из чего он ее
готовил - мука и прочее, - сообщило ему такой ровный, спокойный цвет.
- По пуншу перед началом? - сказал мистер Хьюберт.
- Я не пью, - сказал дядя Бадди.
- Верно, - сказал мистер Хьюберт. - Знал же: было что-то еще, кроме
женолюбия, делавшее Фила похожим на человека. Впрочем, неважно. - Он дважды
моргнул, не сводя глаз с дяди Бадди. - Бак Маккаслин против земли и негров,
которые я обещал вам в приданое за мисс Софонсибой. Если я выиграю, Фил
женится Сибби без всякого приданого. Если вы - получаете Фила обратно. А мне
все равно остаются триста долларов, которые Фил должен мне за Тенни.
Правильно?
- Правильно, - сказал дядя Бадди.
- Стад {4}, - сказал мистер Хьюберт. - Одна партия. Вы тасуете, я
снимаю, мальчик сдает.
- Нет, - сказал дядя Бадди. - Без Каса. Рано ему. Не хочу приучать его
к азартным играм.
- Ха, - сказал мистер Хьюберт. - Говорят, кто сел с Амодеем Маккаслином
в карты, тот уже не играет. Впрочем, неважно. - Однако он по-прежнему
смотрел на дядю Бадди; и, когда заговорил, даже не повернул головы: - Поди к
черному ходу и крикни. Приведи первого, кто откликнется, животного мула или
человека, лишь бы мог сдать десять карт.
Он пошел к черному ходу. Но кричать ему не пришлось, потому что прямо
за дверью сидел на корточках Томин Терл, и они вернулись в столовую, где
мистер Хьюберт сидел по-прежнему сложив руки на краю стола, а дядя Бадди
сидел опустив руки на колени, и между ними под лампой, лицом вниз, лежала
колода. Ни тот ни другой не взглянули на него и Томиного Терла.
- Тасуйте, - сказал мистер Хьюберт.
Дядя Бадди перетасовал карты, опять положил под лампу и опустил руки на
колени, а мистер Хьюберт снял колоду и сложил руки на краю стола.
- Сдай, - сказал он.
По-прежнему ни мистер Хьюберт, ни дядя Бадди не смотрели на них. Просто
сидели; между тем руки Томиного Терла, имевшие цвет седла, появились под
лампой, взяли колоду и сдали: одну карту рубашкой кверху мистеру Хьюберту и
одну рубашкой кверху дяде Бадди, потом одну лицом кверху мистеру Хьюберту -
и это был король - и одну лицом кверху дяде Бадди - и это была шестерка.
- Бак Маккаслин против приданого Сибби, - сказал мистер Хьюберт. -
Сдай.
Рука сдала карту мистеру Хьюберту - это была тройка - и карту дяде
Бадди - это была двойка. Мистер Хьюберт посмотрел на дядю Бадди. Дядя Бадди
стукнул костяшками пальцев по столу.
- Сдай, - сказал мистер Хьюберт.
Рука сдала карту мистеру Хьюберту - и это опять была тройка - и карту
дяде Бадди - это была четверка. Мистер Хьюберт посмотрел на карты дяди