"Уильям Фолкнер. Было (Перевод В.Голышева)" - читать интересную книгу автора

Бадди. Потом он посмотрел на дядю Бадди, а дядя Бадди опять стукнул по столу
костяшками.
- Сдай, - сказал мистер Хьюберт, и рука сдала ему туза, а дяде Бадди
пятерку, и теперь мистер Хьюберт просто сидел, не двигаясь. Он никуда не
смотрел и не шевелился целую минуту; просто сидел и наблюдал за дядей Бадди,
который положил руку на стол, - впервые с тех пор, как стасовал колоду, -
приподнял уголок своей перевернутой карты, взглянул на него и снова опустил
руку на колени.
- Ваше слово, - сказал мистер Хьюберт.
- Играем этих двух негров, - сказал дядя Бадди. Он тоже не шевелился.
Он сидел так же, как сидел в повозке, как на лошади, как в качалке, когда
стряпал.
- Против чего? - спросил мистер Хьюберт.
- Против трехсот долларов, которые Теофил должен вам за Тенни, и
трехсот долларов, которые вы с Теофилом назначили за Томиного Терла, -
сказал дядя Бадди.
- Ха, - произнес мистер Хьюберт, только на этот раз совсем негромко и
даже не отрывисто. Потом сказал: - Ха. Ха. Ха, - и опять негромко. Потом он
сказал: - Так. - Потом сказал: - Так, так. - Потом сказал: - Повторим еще
раз. Если я выиграл, вы берете Сибби без приданого и берете обоих негров и я
Филу ничего не должен. Если вы...
- ... Теофил свободен. И вы должны ему триста долларов за Томимого
Терла, - закончил дядя Бадди.
- Это - если я вас раскрою, - сказал мистер Хьюберт - Если же нет, Фил
мне ничего не должен и я Филу ничего должен - если только не возьму этого
негра, про которого я и вам и ему уже несколько лет объяснял, что не желаю
его иметь. В остальном мы возвращаемся к тому, с чего началась вся эта
глупость. Иначе говоря, я должен либо отдать негритянку, либо рискнуть
приобрести негра, которого вы, по собственному признанию, не в силах
удержать дома. - Тут он замолчал. На целую минуту и он и дядя Бадди как
будто уснули. Потом мистер Хьюберт сидел ни на что не глядя, и барабанил
пальцами по столу, медленно, размеренно и не очень громко. - Хм, - сказал
он. - И вам нужна тройка, а их всего четыре в колоде, и три из них у меня.
И вы только тасовали. А я потом снял. И если я вас раскрою, я должен купить
этого негра. Кто сдавал карты, Амодей?
Но он не стал дожидаться ответа. Он наклонил абажур, и свет упал на
руки Томиного Терла, которым полагалось быть черными, но они были не совсем
белыми, на его воскресную рубашку, которой полагалось быть белой, но и она
была не совсем - эту рубашку он надевал каждый раз перед побегом, так же как
дядя Бак каждый раз надевал галстук перед погоней, - и на его лицо; мистер
Хьюберт сидел, придерживая абажур, и глядел на Томиного Терла. Потом он
опустил абажур, взял свои карты, перевернул лицом вниз и оттолкнул на
середину стола.
- Пас, Амодей, - сказал он.



IV