"Уильям Фолкнер. Было (Перевод В.Голышева)" - читать интересную книгу автора

- Идет, - сказал дядя Бак.
Мистер Хьюберт с собаками и несколькими неграми уехал домой. А он, дядя
Бак и негр с шавкой двинулись дальше - негр одной рукой вел старого Джейка,
а другой держал шавку на поводке (изгрызенном куске плужного ремня). Дядя
Бак дал понюхать шавке кофту Томиного Терла, и тут она, кажется, поняла,
кого ищут; ее спустили бы с поводка и поехали бы за ней верхами, но в это
время мальчишка-негр затрубил в рог к ужину, и они не рискнули.
Потом совсем стемнело. А потом - он не знал, сколько еще времени
прошло, и где они, и далеко ли от дома, хотя ясно было, что не близко, и
стемнело уже давно, а они все шли, и дядя Бак время от времени наклонялся и
давал понюхать шавке кофту Томиного Терла, а сам отпивал виски из бутылки -
они обнаружили, что Томин Терл сделал скидку и по длинной дуге стал
возвращаться назад.
- Попался, прах его возьми, - сказал дядя Бак. - Залечь хочет. Едем
прямо к дому - перехватим его, пока не залег.
Негру было велено спустить шавку и ехать за ней на старом Джейке, а они
с дядей Баком поскакали к дому мистера Хьюберта напрямик и только раз
остановились на холме, чтобы дать передышку лошадям да послушать голос
шавки, шедшей по кривому следу Томиного Терла вдоль речки.
Но Терла они не поймали. Они подъехали к темным негритянским хибарам; у
мистера Хьюберта окна еще светились, и кто-то опять трубил в охотничий рог,
только уже не мальчишка, - трубил как сумасшедший, такого он никогда не
слышал, - и они с дядей Баком разошлись на склоне под домом Тенни. Потом
услышали шавку, примерно в миле, и она не шла по следу, а просто лаяла,
потом там гикнул негр, и они помяли, что шавка потеряла след. Это было
где-то у речки. Больше часа они рыскали по берегу, но Терл как в воду канул.
Наконец дядя Бак прекратил поиски, и они опять поехали к дому - теперь и
шавка верхом на муле, перед негром. Они подъезжали к негритянским хибарам;
на холме, в той стороне, где стоял дом мистера Хьюберта, тоже было темно;
вдруг шавка залаяла, соскочила со старого Джейка и помчалась, гавкая при
каждом прыжке; дядя Бак тоже спешился, стащил его с лошади чуть ли не
раньше, чем он выдернул ноги из стремян, и они побежали мимо темных хибар к
той, которую облаивала шавка.
- Попался! - сказал дядя Бак. - Беги к черному ходу. Не кричи - возьми
палку и колоти посильнее в дверь.
После дядя Бак признал, что это была его ошибка, что он забыл правило,
которое известно малым детям: если напугал негра, никогда не становись прямо
перед ним или прямо позади него, зайди сбоку. Дядя Бак забыл об этом. Он
стоял прямо против двери, а впереди него стояла шавка и заливалась как
оглашенная, умолкая, только чтобы перевести дух: дядя Бак сказал, что он и
заметить ничего не успел, только шавка вдруг завизжала, крутанулась - а за
ней уже Томин Терл. Дядя Бак сказал, что не видел даже, как открылась дверь:
шавка взвизгнула, пробежала у него между ног, а потом Томин Терл пробежал
прямо по нему. Даже не подпрыгнул: сшиб дядю Бака, поймал на ходу, не дав
упасть, подхватил под мышку, пробежал с ним несколько шагов, приговаривая:
"Осторожней, старый Бак. Осторожней, старый Бак", - отбросил и побежал
дальше. А шавки уже и слышно не было.
Дядя Бак был цел и невредим; Томин Терл только сбил ему дыхание, когда
уронил на спину. Но в заднем кармане у него лежала бутылка с виски - остатки
он приберегал до той минуты, когда будет пойман Томин Терл; поэтому он