"Виктор Владимирович Фомин. Семь бед" - читать интересную книгу автора

приказ, еще раз проверил наше снаряжение и благословил легким пинком под зад
коленом.
Получив исчерпывающие инструкции, мы с Лешкой загрузились в машину и
отправились к месту высадки. Наступало утро с его пением птиц, рассветом и
прочими полезными для успокоения нервов причиндалами. Погода стояла
чудесная, долгое, и сырое приморское лето неохотно уступило место теплой и
сухой осени, недавно прошел праздник - 7 ноября. Трясясь в кузове и
общипывая с сорванных мимоходом гроздей слегка привядший дикий виноград, мы
с Лехой в тысячный раз лениво обсудили преимущества службы здесь, памятуя о
том, что дома в это время уже морозы и снега полно. Путь предстоял долгий,
не столько потому, что далеко ехать, сколько из-за запущенности дороги,
поэтому дожевав виноград, Леха устроился спать.
Глядя на его безмятежную физиономию, я вспоминал события прошедшего
лета, когда мы с ним практически не расставались. Удивительно, как мало
иногда мы знаем о людях, среди которых живем. Полгода служили вместе, стояли
в одном строю на боевых расчетах, мотались в тревожки, даже койки рядом, и
все это время я непонятно почему недолюбливал этого "приторможенного" парня.
Но со средины лета он стал моим бессменным партнером в тяжких и долгих
нарядах, называемых РГ - "рабочая группа". Во время многочасовой работы
руками, когда свободны мозги и язык, разговорится любой молчун. Так мы
пересказали друг другу почти всю свою жизнь, сдружились, и теперь я не мог
представить долгого наряда без этого медлительного и добродушного солдата, в
недалеком прошлом кемеровского шахтера. Он был удивительно добрым парнем,
засоней, молчуном и увальнем, не очень хорошо разбирался в нашей сложной
аппаратуре, но был поразительно вынослив и неутомим, когда дело доходило до
тяжелых и нудных работ, связанных с укреплением или ремонтом заграждения,
рытьем ям и прочими инженерно-саперными мероприятиями, которые составляли
львиную долю службы в техническом отделении. Мог запросто нести 15
километров на плечах моток колючей проволоки весом 25-30 кг, не снимая
оружия и упорно отказываясь меняться. Когда он выкинул этот фокус в первый
раз, меня это одновременно взбесило и обидело. Недоумевая и стыдливо сопя, я
шлепал рядом, смотря вокруг за двоих, каждые пятьсот метров предлагая
помощь, но он молча качал головой и обращался ко мне только тогда, когда
нужно было перекинуть палку с мотком колючки с одного плеча на другое.
Ростом он был выше меня ненамного, тяжелее тоже килограммов на семь-десять,
в общем, с виду не атлет...
Оценил я прячущуюся в нем силу полностью довольно скоро. Мы
возвращались с работы на дальнем участке, заодно заменяя вечерний дозор.
Леха топал сзади с положенным отрывом, тащил две лопаты и мешок с
изоляторами. Я налегке, с топором за поясом, мотком провода, сковородкой и
паяльной лампой в мешке вышагивал впереди, думая только о том, как бы скорее
бросить измученное тело в койку. Забираясь на крутой подъем, я в основном
смотрел на КСП и под ноги, лишь изредка бросая взгляды вверх и оглядываясь
на напарника. Увлекшись, я чуть больше нормы разорвал дистанцию. Вот подъем
заканчивается, крутой поворот дороги, последний взгорок и - ура! - я
наверху, дальше под горку да по равнине до самого дома. Облегченно вздохнул,
выпрямился, поднял глаза и остолбенел: метрах в тридцати, прямо на дороге,
стоял крупный барс. Я быстро оглянулся - напарник далеко, между нами около
пятидесяти метров разрыв и заросший высоким кустарником поворот дороги, а он
еще заканчивает подъем и меня не видит. Барс посмотрел на меня довольно