"Виктор Владимирович Фомин. Семь бед" - читать интересную книгу автора

нагло и сделал шаг вперед, показывая здоровенные гвозди клыков. Я перехватил
автомат, снял предохранитель и взялся за затвор, начиная потихоньку
пятиться. Зверь медленно пошел навстречу по касательной, я продолжал
пятиться, пока не оказался в шаге от края дороги, за которым, как обрыв,
начинался 300-метровый лысый склон сопки. И тут сзади послышался грохот
брошенных на землю лопат и топот сапог 42 размера. Барс прыгнул вперед и в
сторону, затем сиганул сквозь заграждение, а я машинально - назад и в другую
сторону. Удержаться на склоне мне не удалось и, гремя сковородкой и оружием,
я покатился вниз. По дороге отчаянно пытался если не остановиться, то хотя
бы замедлить спуск. Привычка не выпускать из рук оружие сослужила плохую
службу, автомат ткнулся магазином в камень и мушкой на отскоке напрочь выбил
мне два передних зуба, после чего вдруг наступила ночь.
В себя я пришел, когда Леха почти бегом заносил на плечах по крутому
склону мое 65-килограммовое тело обратно на дорогу. После этого он минут
сорок был мне родной матерью, для чего ему пришлось опять же на себе снести
меня с перевала к роднику. Когда ко мне вернулась способность соображать, мы
поковыляли домой. На связь с заставой Леха выходил теперь сам (по понятным
причинам я говорил с большим трудом), он же тащил все наши шмотки и
поддерживал меня, потому как шел я плохо и все время норовил споткнуться на
ровном месте и упасть. На воротах нас ждала машина. Когда мы подошли, водила
Шуруп и сержант Андрей Голик сначала таращили глаза, а когда я попытался
сказать: "Чего вылупились?" начали хохотать, как сумасшедшие. Насмеявшись,
Шуруп показал мне какую-то забавную картинку с несуразным пугалом, которая
при ближайшем рассмотрении оказалась зеркалом. Уж не знаю, чего там Андрей
наболтал, когда, закрыв ворота, позвонил на заставу, но встречать нас вышли
почти все. После этого я неделю был штатным комиком. Стоило мне "выйти в
общество" со своей распухшей и торчащей вперед, как козырек у кепки губой,
начинался смех, а когда я спрашивал: "Сефо рзоте, кони?" - народ просто
покатывался от моего приобретенного китайского акцента. Леха тоже не остался
без внимания, все прочили ему "Орден Сутулова" за спасение остатков костей
комтеха. На шутки друзей мы, конечно, не обижались. К тому же, когда ничем
до того не примечательный Лешка, поддавшись уговорам ребят (после моих
рассказов о "переноске раненного"), взялся в первый раз поднимать гирю - мы
устали считать, сколько раз он ее отжал, поразив тем самым всех...
От этих воспоминаний мое хорошее настроение еще улучшилось, а тут мы и
доехали до места. Когда грузовик утарахтел назад, я вышел на связь, доложил
о начале движения. Ответил мне сам начальник, после обмена кодовыми фразами
добавил:
- Без надобности к воде не лезь.
К воде - это от слова "водораздел", по которому и проходит
Государственная граница. Я сказал, что все помню и перешел на прием.
Пробираясь по тайге, обходя завалы и непролазные места, мы двинулись по
флангу, то приближаясь к границе, то чуть отходя. Места там по-настоящему
дикие и красивые, торопиться было некуда и мы шли медленно, часто и подолгу
останавливаясь на прослушивание и тщательный осмотр местности. До обеда
одолели больше половины расстояния и не нашли ничего примечательного.
Попались пара обвалившихся и заросших ловчих ям, старая и неработающая
оленья петля. На всякий случай в ямы воткнули по здоровенной сучковатой
валежине, а ловушку на оленей разломали вчистую. Перед самой остановкой на
обеденный привал мы нашли минную растяжку, максимум месячной давности. Мины