"Джеффри Форд. Физиогномика ("Клэй" #1) " - читать интересную книгу автора

возница гнал лошадей сквозь самую долгую в мире ночь, через горные перевалы,
по плоскогорью, где дорога терялась среди камней. Последнее изобретение
Создателя, химическая лампа, горела ярким оранжевым светом. Я
внимательнейшим образом перечитывал официальный документ. Меня направляли в
Анамасобию, шахтерский городок в северной провинции, на дальней границе.
Я перечитывал бумагу, пока слова не потеряли смысл. Я отполировал
инструменты так, что видел собственное отражение в стальных остриях. Я
провожал взглядом блестевшие в лунном свете озера и стада убегавших с дороги
странных животных. Когда лампа Создателя стала тускнеть, я приготовил себе
дозу чистой красоты и влил ее в запястье.
В гаснущем свете я сам начал мерцать, и образы документа возникли перед
мысленным взором: белый плод, по слухам, произраставший в Земном Раю,
которому приписывались всевозможные сверхъестественные свойства. Он хранился
под стеклом на алтаре городской церкви и не портился от времени, всегда
оставаясь свежим и спелым.
Много лет назад местные шахтеры, разрабатывавшие жилу духа под горой
Гронус, вскрыли естественную полость с озерцом и обнаружили этот белый плод
в сморщенной руке древней мумии. Рассказ о находке вызвал некоторый интерес
в Отличном Городе, но большинство горожан считали эту историю бредом
недоумков.
Вручая мне новое назначение, Создатель со смехом припомнил мне некое
порочащее замечание по поводу черт его лица, которое я нашептал в подушку
года три назад. Я обомлел, пораженный его всеведением, и тупо наблюдал, как
он вливает себе в жилу на шее шприц чистой красоты. Когда поршень выдавил
лиловую жидкость во вздувшуюся вену, на его губах появилась улыбка. Он
лаконично выдернул иглу и сказал: "Я не читаю, я слышу".
Я откусил кусочек белого плода, и что-то вылетело из него, запорхало
под крышей кареты и запуталось в моих волосах. Потом оно пропало, а напротив
меня сидел Создатель, Драктон Белоу, и улыбался. "В провинцию", - сказал он
и предложил мне сигарету. Он был одет в черное, и голова обвязана черным
женским шарфом. Те физиономические черты, что несколько лет назад открыли
мне крывшуюся в нем жестокую гордыню, были подчеркнуты помадой и тушью.
Через несколько секунд он рассыпался, как узор мозаики, который нагнал на
меня сон.
Мне снилось, что карета встала на голом, продуваемом ветром плато,
окруженном туманными тенями дальних гор. Заметно похолодало, и когда я
соскочил на землю, чтобы выяснить причину остановки, слова вырвались изо рта
струйкой пара. Совершенная чистота усыпанного звездами неба заставила меня
замолчать. Я увидел возницу, который, отойдя на несколько шагов от кареты,
очертил вокруг себя носком башмака окружность и забормотал что-то в сторону
горной цепи. Когда я подошел к нему, он расстегнул молнию брюк и стал
мочиться.
- Что за чепуха? - спросил я.
Он оглянулся через плечо и пояснил:
- Зов природы, ваша честь.
- Нет, - сказал я, - зачем вы чертили круг и что говорили?
- Пустяки, - сказал он.
- Объяснитесь, - потребовал я. Он закончил свое дело и, прожужжав
молнией, повернулся ко мне.
- Слушайте, - сказал он, - вы, поди, и не знаете, где мы оказались.