"Джеффри Форд. Портрет миссис Шарбук " - читать интересную книгу автора

* "Котъер-энд-кампани" - известная английская фирма, имевшая отделения
в разных частях мира и специализировавшаяся на искусстве интерьера.

Один знакомый Райдера как-то прочел мне выдержку из райдеровского
письма к нему: "Вы когда-нибудь видели, как пяденица ползет по листу или
веточке, а потом, добравшись до самого конца, повисает, крутится несколько
мгновений в воздухе, пытаясь нащупать что-то, дотянуться до чего-то? Вот и я
такой. Я пытаюсь найти что-то там, за пределами той площади, где у моих ног
есть опора".
Я повернул налево на Двадцать первую улицу, в направлении своего дома,
чувствуя: мне нужно то же, что и Райдеру. Я должен был выйти за пределы
моего сегодняшнего безопасного существования и заново открыть себя как
художника. Боялся я только одного - вот протянешь куда-то руку, а схватишь
пустоту. Лучшие мои годы были уже позади, и теперь я шел под уклон. Или
скажем так: я чувствовал, как ветер все сильнее шевелит мои редеющие волосы.
Что, если я потерплю неудачу и расстанусь с благополучным положением одного
из наиболее популярных портретистов Нью-Йорка? Я снова вспомнил картину
Райдера, изображающую смерть на коне, а потом - глупца, который накопил
состояние и растратил все в один присест. После таких серьезных размышлений
я еще больше запутался. Кони, так сказать, поменялись на переправе - скачка
за нравственными истинами обернулась погоней за богатством и безопасностью.
Мое желание стать другим, замешавшись на добрых намерениях, всплыло на
поверхность и лопнуло, как пузырек воздуха в шампанском. Я потряс головой,
громко рассмеялся над собственным незавидным положением и в этот же момент
почувствовал легкий удар но голени.
Я оглянулся и, увидев прислонившегося к стене человека, вздрогнул. Я
взял себя в руки и не без нотки раздражения сказал:
- Прошу прощения, сэр.
Он убрал черную трость, которой приветствовал меня, и сделал шаг
вперед. Это был довольно крупный, хотя и далеко не молодой человек с
короткой белой бородкой и венчиком белых волос по периметру его лысого
черепа. На нем был светло-фиолетовый костюм-тройка, который в свете уличного
фонаря приобретал занятный зеленоватый оттенок. Мое внимание на миг
привлекла эта необычная игра света, но потом я заглянул ему в лицо и
вздрогнул, увидев, что в его глазах радужка и зрачок слились в одно - все
было затянуто сплошной белой пленкой.
- По-моему, это вы подписываете свои картины Пьямбо, - сказал он.
Всякие болезни глаз выводят меня из равновесия, и мне понадобилось
несколько секунд, чтобы прийти в себя.
- Да, - сказал я.
- Меня зовут Уоткин.
- И что? - спросил я, предполагая, что он хочет выклянчить у меня
какую-нибудь мелочишку.
- Моя нанимательница хочет, чтобы вы написали ее портрет, - проговорил
он тихим голосом, уже одна четкость которого звучала угрожающе.
- Боюсь, у меня в ближайшие несколько месяцев не будет времени, -
сказал я, собираясь идти дальше.
- Нет, ей нужно сейчас. Она не хочет никого другого - только вас.
- Я восхищаюсь хорошим вкусом этой женщины, но у меня уже есть другие,
обязательства.