"Джеффри Форд. Империя мороженого" - читать интересную книгу автора

и часто работала в каком-нибудь залитом солнцем парке или саду, создавая
точнейшие портреты амариллисов или анютиных глазок. За моим окном мог литься
дождь, а в ее мире небо оставалось бездонно-голубым.
Хотя за прошедшие годы я многим делился со Стэллином, раскрыл ему свои
амбиции и тайные желания, про Анну я не сказал ни разу. И лишь закончив
среднюю школу и собравшись уезжать в соседний город на учебу в консерватории
"Гелсбет", я решил поведать ему о ее существовании. Доктор стал для меня
хорошим другом, хотя и получал за свою работу деньги, и всегда с искренним
сочувствием и пониманием выслушивал меня, когда я выплескивал на него свое
отчаяние. Он упорно внушал мне оптимизм даже в те дни, когда все вокруг
казалось чернильно-черным, словно запах отцовского лосьона после бритья.
Проведенные с ним часы так и не внесли ощутимой разницы в мою способность
привлекать друзей или чувствовать себя увереннее на людях, но его обществом
я искренне наслаждался. Одновременно я испытывал нечто вроде облегчения
из-за того, что рвал все связи со своим беспокойным прошлым и окончательно
сбегал из детства. И мне хотелось выбросить за борт пристрастную доброту
Стэллина, чтобы избавиться и от остального.
Мы сидели в той же маленькой солнечной комнате в задней части дома, и
он расспрашивал меня о том, какие цели я поставил перед собой, решив учиться
дальше. Стэллин неплохо знал классическую музыку, а во время одной из наших
первых встреч поведал и о том, что в молодости учился играть на пианино. Его
слабостью были композиторы-романтики, но я его за это не винил. И примерно в
середине разговора я просто взял и выложил подробности своих экспериментов с
кофейным мороженым, в результате которых появлялась Анна. Стэллина мои слова
явно поразили. Он подался вперед и медленно совершил процедуру раскуривания
сигареты.
- Знаешь, - сказал он наконец, выпустив струйку дыма, запах которого я
неизменно воспринимал как писк комара, - это весьма необычно. Насколько мне
известно, еще никогда не описывались случаи синестетических видений,
достигающих образного уровня. Они всегда абстрактны. Фигуры, цвета - да, но
никогда образ предмета, не говоря уже о человеке.
- Зато я уверен, что это синестезия. Я это чувствую. Переживание точно
такое же, как и цвета, возникающие при музицировании.
- И она, по твоим словам, всегда появляется, когда ты ешь мороженое? -
спросил он, прищурившись.
- Кофейное мороженое, - уточнил я.
Он усмехнулся, но улыбка быстро исчезла, и он принялся теребить бороду
свободной рукой. Я уже знал, что для него это жест обеспокоенности.
- То, что ты описал, согласно современной медицинской литературе должно
быть галлюцинацией.
Я пожал плечами.
- Но все же, - продолжил он, - с учетом того, что явление всегда
связано с употреблением мороженого, а ты способен идентифицировать связанное
с ним ноэтическое ощущение, я вынужден с тобой согласиться и признать: тут
прослеживается связь с твоим состоянием.
- Я сам понимал всю необычность этого явления. Только боялся о нем
рассказать.
- Нет-нет, очень хорошо, что ты это сделал. Меня только одно
беспокоит... я прекрасно знаю о твоем желании обрести друга-сверстника. Если
честно, тут я вижу все признаки стремления к исполнению этого желания, а